Тем не менее, шаткий, но какой–никакой мир в семье был восстановлен. Мы немного побеседовали и родители уехали домой, я же осталась одна и уже не чувствовала себя победителем вообще, хотя определённого прогресса в отношениях с ними достигла.
Ровно в одиннадцать вечера прилетело сообщение в вотсап. Услышав знакомый сигнал, замерла прямо с коробкой в руках.
Святослав.
Что ему нужно в такое время?
Не прошло и секунды, как я держала телефон в руках и нервно пыталась его разблокировать. Чёртов сенсор отказывался функционировать как положено. Трясущимися руками нажала кнопку выключения.
Лёгкая вибрация. Идёт перезагрузка.
Сжимаю твёрдый пластик влажными пальцами. Отсчитываю секунды. Время тянется словно жвачка.
Логотип на экране. Скоро включится.
Сердце колотится бешено.
Дышу ртом. Глотаю воздух.
Скорее!
Что там?
Вдох. Выдох. Шумит в ушах. Приложения загружаются преступно медленно, сводя с ума.
И тут вдруг меня озаряет. Да я стою в по–идиотски скрюченном положении, побелевшими пальцами держу смартфон и дышу так, что глотки воздуха кажутся булыжниками, застревают в горле, вызывая тошноту, проваливаются в желудок вместо лёгких. И я едва не падаю в обморок от кислородного голодания.
— Истеричка.
Опускаюсь на диван. Вдох. Выдох. Спокойствие.
До него, конечно, как до Киева в известной позе, но странное безумие оставляет меня. Страшно признаться себе, до какой степени я помешана на Святославе. Англичане говорят: «to fall in love», «упасть в любовь», провалиться. Так вот глубина моего падения — Марианская впадина. Я на дне.
— Чёрт! Чёрт! Чёрт!
Телефон лежит на коленях. Мигает лампочками, уверена. Только я не смотрю.
Глаза закрыты. Я в пропасти. Я осознала, насколько попала.
Святослав по–прежнему ко мне холоден. Он сдержан. Владеет чувствами и эмоциями. Я ему нравлюсь, но не более. Чего стоят три недели одиночества без единого звонка, сообщения…
И он понимает то, во что отказывалась верить я.
Не он, нет. Я на крючке. Огромном таком, остром, слишком большом для такой маленькой рыбки.
Ощущение, будто меня пронзило насквозь.
Я трепыхаюсь, пытаюсь сорваться. Маленькая глупая рыбка, мечтающая о свободе. Только вот она давно в аквариуме. Дурочка.
Телефон взяла лишь когда стихли слёзы.
Завтра будет лучше. Завтра встанет солнце, разбудит меня ласковыми лучами и всё случившееся покажется не таким страшным и ужасным. Я выпью чашку чая и решу, как жить дальше. Без него. Потому что жизнь с ним невозможна.
«Привет. Завтра летишь со мной в командировку. Будь готова к семи. С собой бери загранпаспорт и ноутбук. Спокойной ночи, Рита»
— Чего?
Пальцы забегали по экрану, набирая сообщения, но выходили они не особо деловыми, поэтому раз за разом стирала написанное. В конце осталось лишь одно: «Хорошо». Краткость — сестра таланта.
Поставила будильник и решила во что бы то ни стало выспаться, поэтому спряталась под одеяло ото всех забот.
Утром, конечно, носилась как ужаленная и костерила себя на чём свет стоит. Кто ставит будильник за полчаса до выхода? В каком я была состоянии, что тридцать минут показались мне огромным количеством времени?
Не позавтракав, закрутив волосы в узел, нанесла минимальный макияж, побросала в чемодан всё, что показалось подходящим для Европы, мы ведь не на отдых отправляемся, а работать, значит, туда, вылетела из квартиры и, громыхая на весь подъезд ношей, полетела вниз.
Соседки были уже во дворе. Не спится же им! Хотя как тут спать, когда все как раз идут на работу, нужно ведь проконтролировать, вдруг у кого на чулке дырка или запах перегара после ночных возлияний.
Они разделились: часть оккупировала лавку, часть копалась в клумбах с цветами.
— Доброе утро! — бегом поздоровалась я с соседками и, пока те бурчали в спину, что я своим гробом на колёсах перебужу весь подъезд, залетела в открытую дверь автомашины.
— Привет, — поздоровался Святослав. — Отлично выглядишь.
— Доброе утро. Спасибо. А мы куда и как надолго? У меня сделка по квартире.
— На два дня. Успеешь до сделки. Сядем в самолёт, всё расскажу. Кофе будешь?
Впопыхах не заметила, что в салоне пахнет моим любимым напитком, а ещё — что меня называют на ты и слишком прижимаются бедром. Надеюсь, водителю не видно.
В дополнение ко всему на мою ногу по–хозяйски легла мужская рука. Посмотрела на Святослава недовольно. Демонстративно убрала её в сторону. Тогда меня обняли за талию.
— Святослав Дмитриевич!
— Да, Маргарита Сергеевна? — невинным голосом спросил он.
— Вы застали меня врасплох. Я совершенно не готова к командировке, — выпалила, лишь бы что–то сказать.
— Ничего, Маргарита Сергеевна, всё приходит с опытом. Я узнал за пару минут до вас, так что мы в равных условиях.
— Только у вас огромный опыт подобных мероприятий, а я даже не знаю, взяла одежду по сезону или нет.
Святослав Дмитриевич посмотрел на меня таким интересным взглядом, что я вдруг подумала, а нужна ли мне будет одежда в принципе? Вся эта внезапная командировка выглядела ну очень загадочно, хотя я и слышала от Дениса, что в их компании подобные вылеты — обычное дело.
Но всё же что–то было не так.
В аэропорту мы не пошли к стандартной стойке регистрации. Как оказалось, нас ждёт частный самолёт. Он мало чем отличался от тех, что я видела по телевизору, однако моего восторга это не поумерило. С интересом прогулялась по салону, поболтала с доброжелательной бортпроводницей, достала и включила ноутбук, чтобы включить на нём авиарежим, и лишь после этого, наконец, выдохнула.
Мы сидели друг напротив друга и разделял нас удобный рабочий столик с ноутбуками.
— Итак, что мы будем делать? Куда летим?
— Рита, всё потом.
— Вы говорили, расскажете в самолёте. Мне ведь нужно подготовиться. Что это за встреча такая тайная? Меня заставят писать подписку о неразглашении?
— У тебя это прописано в отдельном договоре или соглашении, так что не ёрничай. Расслабься, пей шампанское и смотри кино по ноуту.
— У меня нет на рабочем ноутбуке ни одного фильма, на то он и рабочий, — возмутилась негромко.
— Зачем ты его тогда взяла?
— Вы сказали!
— Ну, тебе в любом случае нужен ноутбук. Для чего–нибудь важного. Чтобы соседки твои не судачили, что ты улетела с любовником на острова, например.
— Что?
