С аккуратностью медсестры Эрик скатал простыню и одеяло к ногам. На мне была классическая больничная рубашка — а вы думали, клиника для суперов предложит нечто более экзотичное? — и, конечно же, она задралась выше колен. По всей поверхности моих ног шли следы укусов — глубокие следы укусов. Кое-где не хватало плоти. Вид моих ног наводил на мысли о передаче "Неделя акул" на канале Дискавери.
Людвиг перевязала самые худшие из них, и я была уверена, что под белой марлей скрывались швы. Эрик долго стоял абсолютно неподвижно.
— Подними рубашку, — попросил он, но когда до него дошло, что мои руки слишком слабы, чтобы с этим справиться, поднял сам.
Они особенно наслаждались мягкими местами, так что там вид был действительно неприятным, точнее отвратительным. Мельком кинув взгляд, я больше не смогла смотреть. Я держала глаза закрытыми, как ребенок, заблудившийся в фильме ужасов. Не удивительно, что так сильно болело. Я уже никогда не стану тем человеком, каким была, ни физически, ни эмоционально.
После долгого времени, Эрик прикрыл меня и сказал:
— Я вернусь через минуту, — и я услышала, как он выходит из комнаты.
Он быстро вернулся с парой бутылок "Trueblood", поставил их на пол возле кровати.
— Подвинься, — велел он, я в замешательстве уставилась на него. — Подвинься, — снова потребовал он с нетерпением. Поняв, что я просто не могу, он завел одну руку мне за спину, а другую под колени и легко переместил меня на другую сторону кровати. К счастью, она была больше, чем настоящая больничная койка, и мне не пришлось поворачиваться на бок, чтобы освободить место для него.
Эрик произнес:
— Я собираюсь накормить тебя.
— Что?
— Я собираюсь дать тебе кровь. В противном случае, тебе понадобятся недели на восстановление. У нас нет столько времени. — Его голос звучал так энергично и по-деловому, что я почувствовала, как мои плечи наконец-то расслабляются. Я не осознавала, как сильно была ранена. Эрик прокусил себе запястье и поднес к моему рту: — Вот, — сказал он, словно это не обсуждалось, и я начала пить.
Он скользнул своей свободной рукой под мою шею, чтобы приподнять мне голову. Это не было приятно или эротично, как укус во время секса. На мгновение я задумалась над своим безусловным согласием. Но как он уже сказал, у нас не было времени. С одной стороны, я понимала, что это значит, но с другой была слишком слаба и не способна максимум на то, чтобы рассматривать временной фактор как быстротечный и почти не относящийся к делу.
Я открыла рот и глотнула. Я испытывала такую сильную боль и была так потрясена тем ущербом, который нанесли моему телу, что я не особенно задерживалась на мысли о том, мудро ли я поступаю. Я знала насколько быстро наступит эффект от принятия вампирской крови. Его запястье тут же зажило, и он снова открыл рану.
— Ты уверен, что тебе стоит это делать? — спросила я его, когда он второй раз прокусил себе запястье. Мое горло пульсировало от боли, и я пожалела, что попыталась произнести все предложение полностью.
— Да, — успокоил он. — Я знаю, когда будет слишком много. И я хорошо напитался перед тем, как прийти сюда. Нужно, чтобы ты смогла двигаться. — Он вел себя так практично, что мне стало лучше. Я оставила свои сожаления.
— Двигаться? — При одной только мысли меня затопил страх.
— Да. В любой момент сторонники Брендана могут обнаружить — обнаружат — это место. Теперь они будут выслеживать тебя по запаху. Ты пахнешь фэйри, которые пытали тебя, и теперь они знают, что Найл любит тебя достаточно, чтобы убивать ради тебя своих соплеменников. Убить тебя — это очень, очень большое счастье для них.
Подумав о еще больших неприятностях, я перестала пить и начала плакать. Рука Эрика мягко погладила меня по щеке, но он сказал:
— Прекрати. Ты должна быть сильной. Я очень горжусь тобой, слышишь меня?
— Почему? — Я приложила рот к его запястью и снова начала пить.
— Ты все еще не слетела с катушек. Все еще личность. Лохлан и Нив оставляли от вампиров и фэйри лохмотья — буквально лохмотья… но ты выжила, и твои индивидуальность и душа не тронуты.
— Меня спасли, — я глубоко вздохнула и снова прижалась к его запястью.
— Ты могла бы вынести намного больше. — Эрик наклонился и взял бутылку "Trueblood", затем быстро осушил ее.
— Я бы не хотела. — Я сделала еще один глубокий вдох, осознавая, что мое горло все еще болит, но боль уже не такая резкая. — И едва ли я захотела бы жить после…
Он поцеловал меня в лоб.
— Но ты живешь. А они сдохли. И ты моя, и будешь моей. Они тебя не получат.
— Ты и в правду считаешь, что они придут?
— Да. Если не сам Брендан, то оставшиеся его силы рано или поздно найдут это место. Ему терять нечего, им движет гордость. Боюсь, они очень скоро нас обнаружат. Людвиг перевезла почти всех остальных пациентов. — Он слегка повернулся, как будто прислушиваясь. — Да, большая их часть уехала.
— Кто здесь остался?
— Билл в соседней комнате. Он получил кровь Кленси.
— Разве вы не собирались давать ее Биллу?
— Если бы тебя нельзя было вылечить… нет, я бы позволил ему сгнить.
— Почему? — спросила я. — Он на самом деле пришел меня спасти. Почему ты на него злишься? Ты сам-то где был? — Ярость клокотала у меня в горле.
Эрик отклонился почти на полдюйма, сильная реакция для вампира в его возрасте. Он отвел взгляд. Я не могла поверить, что все это говорю.
— Что-то не похоже было, что ты собирался меня найти, — обвинила я, — но я надеялась все это время, надеялась, что ты придешь, я молилась, чтобы ты пришел, я снова и снова думала, что ты услышишь меня…
— Ты убиваешь меня, — произнес он. — Ты меня убиваешь. — Он вздрогнул рядом со мной, словно с трудом смог вынести мои слова. — Я объясню, — пообещал он глухим голосом. — Обязательно. Ты поймешь. Но сейчас у нас нет для этого достаточно времени. Ты уже исцелилась?
Я задумалась над вопросом. Я уже не чувствовала себя такой жалкой, как до принятия крови. Проколы в моей плоти зудели почти невыносимо, что означало, что они заживают.
— Я начинаю себя чувствовать так, будто когда-нибудь поправлюсь, — осторожно подытожила я. — О, а Трей Доусон все еще здесь?
Он посмотрел на меня с очень серьезным выражением лица:
— Да, его нельзя перевозить.
— Почему нет? Почему доктор Людвиг не забрала его?
— Он не выживет, если его потревожить.
— Нет, — я испытала шок даже после того, что перенесла.
— Билл рассказал мне о вампирской крови, которую в него влили. Они надеялись, что он достаточно спятит, чтобы причинить тебе вред, но то, что он оставил тебя, уже было хорошо. Лохлен и Нив задержались, и двое бойцов Найла нашли их, атаковали, и им пришлось сражаться. После этого, они решили проследить за твоим домом. Они хотели удостовериться, что Доусон не придет тебе на помощь. Билл позвонил мне, чтобы сообщить, что ты и он отправились к дому Доусона. Но к тому времени они уже схватили Доусона. Они позабавились с ним, прежде чем… прежде чем они поймали тебя.
