Путешественник замолчал и опасливо взглянул на Философа. Философ дремал. Филя сказал решительно:
– Не верю.
– Очень интересно, – промямлил Читатель. – Маловато приключений… И потом, я все это где-то уже читал.
– Естественно, – сказал Путешественник, пожимая плечами. – Ведь я рассказал вам о посещении описываемого будущего…
И тогда в голову мне пришла забавная мысль.
– Простите, – сказал я. – А нельзя ли с помощью вашей машины посетить описываемое настоящее?
К вопросу о циклотации[23]
Я обрабатывал дневники за складным столиком. День был жаркий, и я сидел в ватных штанах и сапогах, но голый по пояс.
Этот человек вышел из-за палатки и остановился в нерешительности, поглядывая на меня исподлобья. Я не очень удивился, то есть не удивился его появлению. К нам иногда заходили гости: чабаны, молчаливые деликатные люди; туристы, изможденные, как солдаты на походе; местное начальство, верхами, на громадных лошадях. Но таких посетителей я еще никогда здесь не видел. Он явно не был ни балкарцем, ни кабардинцем, ни карачаевцем, внешность у него была чисто русская, более того, сугубо городская: бледные щеки, модная прическа, хорошо вымытые руки. И одет он был странно – в отличный современный костюм и остроносые туфли. Это в ста километрах от ближайшего города, в мокрых горах, где дороги грязны и разбиты. Он не поздоровался. Он просто спросил:
– А вы что делаете?
Было такое впечатление, будто он только что задавал этот вопрос другим людям.
– Работаю, – ответил я немного растерянно. Я подумал, что он, может быть, приехал инспектировать нашу точку.
– Я понимаю, что вы работаете, – сказал он. – Я хотел спросить: над чем работаете? Чем занимаетесь?
– Над чем работаю?.. А в чем дело?
– Я просто так… – Он огляделся. – Мне интересно… Вот палатки тут у вас… А это что такое?
– Это? Это телескоп. Называется ТЭМ-140.
– Тэм сто сорок… – повторил он тихо.
– Телескоп экспедиционный менисковый, – пояснил я. – Диаметр объектива – сто сорок миллиметров.
– Миллиметров… – Он поднял брови. – Объектив.
Да кто он такой, в самом деле, подумал я. Чего ему надо? Я спросил:
– Вы не с базы?
– База… Нет, я не с базы… А почему он под чехлом?
– Чтобы солнце не раскаляло. Вы не турист?
Он замялся:
– Пожалуй, меня можно назвать туристом. А что вы с ним делаете?
– С кем? Ах, с телескопом?.. Ну что делают с телескопом? Мы наблюдаем.
– Что наблюдаете?
– Качество изображений.
– Качество… – Он опять поднял брови. – Ну и что же?
– Слушайте… – начал я решительно и замялся. Я хотел объяснить ему, что занят и вообще не могу говорить на произвольные темы с незнакомым человеком, но мне вдруг стало неловко, было что-то детское в его вопросах, не похожее на праздное любопытство.
Он глядел на меня испуганными круглыми глазами.
– Присаживайтесь, – сказал я. – Хотите чаю?
Он помотал головой:
– Нет, я не хочу чаю. Но я сяду.
Он поднял с земли складной стул, нерешительно повертел его в руках, раскрыл и осторожно сел. Мы помолчали.
– Я вижу, вы не местный, – сказал я.
– Н-нет…
– Издалека?
– Из центра, – сказал он.
– Из центра? Из какого центра?
– Из центрального, – сказал он простодушно. – Я прибыл из города.
– Что же вы, по воздуху летели? – спросил я подозрительно.
– Н-нет… А что?
– Пешком? Слишком уж у вас чистые туфли.
– Как… чистые? – Он покраснел и задвигал ногами. – Ну и что же, что чистые?
– Ну, знаете… – сказал я и вытянул свои ноги в сапогах. Сапоги имели довольно обычный для этих мест вид. – Вот полюбуйтесь.
– Ах, вы это имеете в виду? – сказал он, вдруг просияв. – Но у меня тоже так!
С этого момента все и началось. Оказалось, что на нем тоже сапоги – огромные сапоги, заляпанные черной грязью. Я испытал что-то вроде удара, когда это увидел. Я подумал, что либо сплю сейчас, либо спал, когда он появился.
– Все это не имеет значения, – сказал он успокоительно. – Я только хочу понять, что у вас к чему…
– Как вы это сделали? – спросил я, облизывая губы.
– Совершенно не имеет значения, – сказал он нетерпеливо. – Это лишь фокус.
– Вы что – фокусник?
– Да, я фокусник. Это фокус. Или, например, вот… – Он вытянул ладонь, и на ней появилась монетка, затем он повернул ладонь, и монетка исчезла. – Всего лишь фокус, – повторил он.
– Очень интересно, – проговорил я. – Всегда мечтал побеседовать с фокусником.
Честно говоря, я уже тогда понимал, что он не фокусник, но уж так мы устроены, что стараемся все необычное немедленно втиснуть в рамки привычных представлений. Век рационализма, ничего не поделаешь…
– А я мечтал побеседовать с ученым, – сказал он. – Ведь вы ученый?
– Д-да… Вернее, научный сотрудник.
– Это не одно и то же?
– Не всегда…
– Не всегда… Ну хорошо, пусть не всегда… А как вы стали ученым?
– Странный вопрос… Учился, читал, работал…
– Я неправильно спросил. Я хотел спросить – почему?
– Что?
– Ну чем вы занимаетесь? Кто вы?
– Астроном.
– Астроном… А зачем?
– Что – зачем? Зачем я астроном?
– Да.
– А зачем вы фокусник?
– Я… Я другое дело.
– Почему это вы – другое дело?
Он нетерпеливо заерзал.
– Я хочу задать вам несколько вопросов, – сказал он. – Можно?
– Можно. Вы и так только и делаете, что задаете вопросы, а я не могу понять, что вам нужно.
На лице его изобразились растерянность и досада, словно он был недоволен собой.
– Да, конечно… Я понимаю. Вы не сердитесь. Я никак не могу… В общем, так. Давайте, я начну так. Что вот это все? – Он обвел рукой вокруг.
– О чем это вы?
– Вот это все… Вы, палатки, телескоп.
– Это экспедиция, – сказал я. – Мы ищем место для установки нового большого телескопа.
