Саид Мансур Надери, отец которого был поэтом-мистиком и написал десятки книг, создал в 1986 г. в Кабуле измаилитский культурный центр под названием «Хаким Насер Хосров Балхи». Деятельность его была разнообразной, там издавались журналы, и каждый год ремесленникам, исследователям или художникам вручалась какая-нибудь премия. Место это особо славилось своей большой библиотекой, превосходящей по количеству и качеству книг любую из тех, что когда-либо существовали в стране. С приходом моджахедов квартал Таймани, который Надери избрал для своего центра, поскольку измаилиты составляли там большинство, оказался в эпицентре внезапно вспыхнувшей гражданской войны. Надери тут же принял решение перебраться в Пул-и-Кумри. В то время этот промышленный город с населением в 300 тысяч человек, поставлявший в казну государства сорок процентов всех налогов, называли «маленькой Москвой». Здесь можно было встретить юношей и девушек, одетых по-европейски и спешащих в университет. Именно сюда устремилось большинство интеллектуалов, оставшихся в стране после того, как талибы в 1996 г. захватили Кабул.
Когда в следующем году последние подошли к Мазар-и-Шарифу, Надери, который уже выступил с первым международным обращением против них и против пакистанцев, еще раз перевез библиотеку с целью укрыть ее в горах. Она насчитывала тогда пятьдесят пять тысяч изданий. Талибы встретили серьезное сопротивление под Мазаром, и только маленькая группа проникла в Пул-и-Кумри. Потом она ушла. Все поверили, что дело завершилось — книги были привезены обратно. Тем временем Надери официально подарил свое собрание стране, чтобы наследники не смогли разбазарить его[53]. Центр обладал тогда своей типографией и телестудией, имел скульптурную мастерскую и цех для производства ковров. Он занимал большой красивый дом, где некогда располагалась мэрия, в обширном парке на берегу реки.
По приказу Омара талибы в черных тюрбанах захватили город 12 августа 1998 г., в 10.30 утра, после ночного боя с союзными силами Масуда. Они направились прямо в центр «Хаким», расстреляли из пулеметов наглухо запертые двери и уничтожили все, что было внутри: скульптуры выбрасывали из окон, книги швыряли в воду; пожар начался с типографии, и через три часа не осталось ничего. Так рассказывает Латиф Педрам, заместитель директора библиотеки: он укрылся в ближайшем доме и оттуда наблюдал за поэтапным разорением центра.
Место было тихое, пришельцы устроили свою штаб-квартиру в парке и с удовольствием расхаживали по нему. Никто не знает, почему они решили расправиться и с деревьями.
В этот день погибли полные подшивки афганских и иранских газет и периодических изданий, публикуемых с XIX в. Книги относились к разным отраслям знания: история, философия, литература, религия. Здесь было много древних рукописей исламского и светского содержания (в том числе произведения поэтов XVII в. и редкие версии «Шахнаме», «Книги царей»), все указы Ага-хана и переписка измаилитских лидеров. Итак, можно с уверенностью утверждать, что весьма значительная часть истории страны никогда уже не будет написана.
В этом следует видеть настоящую победу тех, кто хотел положить конец преобладанию персидского (дари) в культуре Афганистана (пушту — язык бедный, почти не имеющий древней литературы; что породило, по словам Латифа Педрама, определенный комплекс неполноценности); это также успех суннитов, желавших покончить с шиизмом региона. Как и прочие иконоборцы до них, талибы стремятся «стереть в порошок прошлое», дабы ничто не угрожало их убогой «риторике» и не могло конкурировать с ней. Они начали менять географические названия, но это дело поправимое. А вот статуи Будды в Бамиане[54], сокровища Кабульского музея и библиотека в Пул-и-Кумри уничтожены бесповоротно.
Говорят, что при известии об уничтоженных книгах одна старая иранка со вздохом произнесла: «Такое с нами уже случалось, сынок». Ибо в Персии еще помнят легенду о халифе Омаре, который приказывал сжигать библиотеки с нежелательными рукописями. И возникает лишь один вопрос: думал ли маленький мулла — его тезка — об этой исторической параллели?
Ирак
«Наследие, приговоренное ООН» — с таким заголовком на первой странице вышел в 2001 г. январский номер журнала «Археология», из которого можно узнать, что в период эмбарго из страны каждый день вывозили сто клинописных таблиц. Уже война 1991 г. нанесла ущерб многим историческим объектам, затем побудила — после введения санкций — голодных жителей заниматься самодеятельными раскопками и воровать, что породило так называемый «золотой век» для западных коллекционеров. Об этом рассказала в «Бостон глоб» 24 января 2003 г., за два месяца с небольшим до начала нового вторжения, Элизабет Нейфер, весьма осведомленная журналистка[55]; в ее статье дается детальное описание хаоса и разрушений, последовавших за американской военной акцией десятилетней давности (4 тысячи похищенных книг, в том числе 2 тысячи бесценных, из которых удалось найти 12): это описание позволяет предсказать, что произойдет, если опять ничего не будет сделано. Мировое сообщество археологов, исследователей и хранителей, другие организации — даже пользующиеся благоволением властей, как Голубой щит (эквивалент Красного Креста в сфере культуры) — выступают тогда с многочисленными призывами, но единственным результатом этой кампании становится ожесточенная полемика между учеными «патриотами», группирующимися вокруг Белого дома, и противниками уже объявленной войны. Полузакрытые «группы» Интернета, где эрудиты обычно обмениваются информацией по инкунабулах или управлению музеями, внезапно взрываются градом оскорблений и показывают, до какой степени нетерпимость проникла даже туда, где ее меньше всего ожидаешь встретить: большая часть американских подписчиков проявляет крайнюю враждебность к любым попыткам обсудить эту тему и шумно покидает портал. Не вызывает удивления и лоббистская деятельность АССР[56], ассоциации миллиардеров и крупных покупателей произведений искусства, которые поддерживают Белый дом в надежде отменить или смягчить очень эффективные иракские законы, запрещающие экспорт античных реликвий. Все знают, что было дальше. Поскольку Соединенные Штаты и Великобритания не ратифицировали Гаагскую конвенцию 1954 г. по защите культурных ценностей в странах, подвергшихся нападению, их лидеры несут полную ответственность за случившееся. Что же касается военных…
