— Да не на Честкова ставят, а на двойку, — поправил полковник.
— На какую двойку? На Марсию? Почему? Она же плохо бегала…
— Она болела, её вылечили, теперь она в отличной форме. Двойка — самый что ни на есть фаворит.
— Ну и пожалуйста! Она у меня есть, и я очень на неё рассчитывал, думал, что это фукс!
— Фуксом тут может прийти Росянка, шестёрка. Тшаска любит так неожиданно лошадь подать.
— По-страшному все ставят на единичку, — поведал нам пан Рысек, опираясь спиной о подоконник. — Какой-то тип от Глебовского ставил в триплете и квинте только на единичку в пятом заезде, вот все и начали за ним следом ставить точно так же.
— Один-четыре — они самые фавориты, — предсказал полковник. — Это Дотация с Честковом.
— И мне тоже подсказали единичку, — грустно сообщил пан Эдя. — Я на неё поставил, но мне не верится.
— Тогда действительно только Росянка осталась, — согласился Метя. — Давай, Росянка!
— Метя, я тебя предупреждаю, что Росянки у нас нет! — испугалась Мария.
— Ну и что с того? Зато это будет фукс! Давай, Росянка!
— Успокойся, Метя у нас просто не жадный, предпочитает эмоции, а не деньги…
Невзирая на то, что квинта обещала быть совершенно нищенской, напряжение нарастало. За столиком рядом с барьерчиком сидела какая-то сильно взбудораженная компания, к которой присоединился Капуляс. Честков был его конём. Капуляс что-то сказал своей компании, только я не расслышала что. Но его мнение, должно быть, оказалось положительным, потому что мрачные морды немного просветлели. Мнение Капуляса ещё абсолютно ни о чем не свидетельствовало, я сошла вниз посмотреть на паддок. Триплет я заканчивала Марсией.
— Знаете, она просто замечательная, — сказала Моника Гонсовская. — Я буду ставить на неё со всеми остальными, за исключением тройки и семёрки. Они никуда не годятся, самая последняя группа, я вообще не знаю, что они тут делают.
Я поставила по кругу единичку, двойку и тройку, Дотацию, Марсию и Честкова, в приступе вдохновения добавила к ним Росянку и вернулась наверх. Квинта, которая у всех получалась, оказывала решающее влияние на атмосферу. Вальдемар ссорился одновременно с распалённым паном Здисем и обиженным паном Собеславом. Мария пыталась вырвать у Мети программку на среду. Как он сумел высмотреть эту программку под бутылками пива, было уму непостижимо, но Метя принялся ставить там кружочки. Четверо мужчин за столиком возле нас уже собирались в кассу за своим будущим выигрышем. Капуляс держался со стоическим спокойствием.
Объявили старт, лошади рванули, дистанция была довольно длинная. Лидеры сразу вышли вперёд. Компания за столиком вскочила и ринулась к окнам.
— Лидирует с отрывом Секвенс, второй Ковёр, на третьем месте Дотация, — вещал равнодушный рупор. — Четвёртой идёт Росянка, пятая Марсия…
— Господи, что он делает?! — заорал кто-то сзади. — Ты посмотри, что творится!
Лидирующий Секвенс унёсся вперёд корпусов на тридцать, за ним мчался Ковёр, а затем корпусах в двадцати сзади шли все остальные, сбившись в плотную кучу. Ковёр приближался к Секвенсу, причём оба все сильнее уходили от всех остальных лошадей, прошли уже половину противоположной прямой и приближались к повороту.
— Не догонят! — с ужасом сказал пан Эдя.
— А знаешь, ведь могут не догнать, — озабоченно сказал Юрек. — Секвенс легко идёт… И веса у него почти нет.
— Секвенс! Ковёр! Последовательность три-семь! — вопил пан Здись. — Ведь это же, господа, сенсация!
— Сенсация в этом заезде даже не бежит, — хладнокровно возразила Мария. — И не морочьте голову, Не догонят…
— Давай же, Сенсация! — радостно заверещал Метя.
— Два лидера придут!
— Хотели скандала — так вот вам скандал! Хотели скандала — так вот вам скандал! — повторял кто-то за спиной пана Эди, как заезженная пластинка.
— Какой тут скандал, капустные вы кочаны, раз уж с самого начала так пошли?!
— Не догонят!
— Догонят на прямой!
— А я вам говорю, что не догонят!
— Ну давай, погоняй же четвёрку, кретин! Рупор что-то хрипел, но его не было слышно.
Квинта, которую все заканчивали, распалила страсти.
Визг, рёв, вой под небеса…
— Подходят!!
— Готово!
— Четвёрка выходит! Давай, четвёрка!!!
— Давай, единичка!!
— Какая единичка, единичка отпала!!
— Куда ты, дурень, на длинную дорожку пошёл?! Пан Эдя почти что сел на корточки, подгоняя воплями Честкова, пан Здись плясал перед стеклом, словно дервиш, Метя упрямо выл «давай, Сенсация!!!», за столиком некий тип орал с набитым ртом, фыркая куриными потрошками за воротник пана Рысека. Лидеры добрались до половины прямой — и ослабели. Кони, которые сбились кучей на дорожке, начали обгонять их, на первое место вышла Марсия, от кучи оторвалась Росянка, Честков шёл сбоку. Пан Рысек бурно запротестовал против куриных потрошков. Тот, который вопил с набитой пастью, наконец поперхнулся, его собутыльники завопили «давай, Капуляс!». А Капуляс сидел себе у столика и даже не дрогнул.
— Марсия, Росянка, — прорезался громкоговоритель и смолк.
— Есть! — сказал оживлённо Юрек и опомнился. — Так ведь выигрыш смехотворный…
— А у меня квинта! — провозгласил пан Здись. — Вот, пожалуйста, без Честкова — все-таки немалые деньги!
— Как же, как же, с Марсией! — издевательски фыркнула Мария.
— Слушайте, вся ваша закуска у меня в волосах! — раздражённо говорил пан Рысек. — Или жуйте, или вопите, одно из двух…
— Говорил же я: не ставить на четвёрку! — победно напомнил пан Вальдемар.
— Два-шесть, без Честкова, без Дотации — вот это последовательность!
— Ну, накаркала ты эту Росянку! — радостно взвизгнул Метя.
Триплет получался нищенским, Марсия с Росянкой давали больший шанс. Росянку я угадала сама, а Марсию получила от Моники Гонсовской, могла поставить пять раз, дура, вместо одного!
— Ну что мной движет, скажи мне, Бога ради, — в ярости обратилась я к Марии.
— То же самое, что и мной, — коротко ответила она. — Посмотри!
В программке у неё была выписана квинта, чётко и ясно. Все лошади пришли к финишу.
— И что? Ведь ты же ставила?!
— Одну квинту в складчину с Метей! А ведь я собиралась поставить трижды, для себя одной! И почему не поставила?!
— Вот именно, почему?
— А мне откуда знать? Что такое мной движет?!
— То же самое, что и мной…
— На Честкове ведь не поехали, придержали его, — спокойно сказала за моей спиной Моника Гонсовская. — Жокей как-то коня берег, не то чтобы очень придерживал, но не понукал. Да и так бы эта лошадь не выиграла. Марсия была в великолепной форме.
