Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
— Вот дерзкая собачонка! Очнуться не успела и уже атакует.
5. Первый вечер в новой части
Осмотрев аэродром и все «хозяйство», мы возвращаемся на КП. В тот день вылетов было очень мало. Чупиков, заместитель командира по политчасти майор Асеев, начальник штаба Топтыгин и я долго беседуем. Меня вводят в курс моих обязанностей.
Вечером состоялась политинформация. Ее проводил Асеев. Я особенно внимательно слушаю сообщения о 2-м Украинском фронте: войска фронта прорвали оборону противника, штурмом овладели мощными опорными пунктами — городами Яссы, Тыргу-Фрумос — и успешно продвигались по территории Румынии. Думаю о своих старых друзьях — однополчанах. Они с утра до вечера в боях, а я сижу здесь, вдали от них, и бездействую…
После политинформации мы поехали в поселок, где были размещены летчики. Зорька с нами.
Устраиваюсь в комнате вместе с Титоренко и Шебеко. Мне все больше нравится Титоренко: у него веселый, спокойный характер. Приглядываюсь к нему внимательно, потому что командир сказал, что чаще всего я буду, очевидно, летать в паре с ним.
В комнату входит полковой врач Капанидзе:
— Ну, как дела? Все здоровы?
— Все в порядке! Спасибо, здоровы! Капанидзе, внимательно, по-хозяйски оглядев
комнату, уходит. Титоренко говорит улыбаясь:
— Наш врач за нами буквально по пятам ходит и в лицо заглядывает. Не успеешь на новое место прилететь — идет сам осматривать помещение, отведенное нам под жилье, столовую, кухню. Сам все белье проверит, по нескольку раз в день заставит дневальных убирать: «Чтобы ни пылинки не было!» А в карманах всегда носит порошки от простуды, головной боли. Заботливый человек!
Титоренко смотрит на часы:
— Надо поторапливаться: в столовой нужно быть ровно в двадцать один час.
— А разве сегодня у вас какое-нибудь торжество?
— Нет, у нас каждый ужин обставляется торжественно. Мы должны являться в срок, без опоздания. Это было заведено еще прежним командиром полка и вошло в традицию.
Приводим себя в порядок и в 20.45 подходим к столовой. Зорька уже трусит впереди и сама открывает дверь.
На столиках, покрытых белоснежными скатертями, стоят приборы. Ко мне подходит дневальный:
— Товарищ капитан, ваше место вот здесь, рядом с командиром полка.
Садимся. Переговариваемся вполголоса. Титоренко говорит, что ужин начнется после краткого разбора боевого дня. Между столиками прохаживается медвежонок. Зорьку подзывают то к одному, то к другому столику. Какой-то летчик шутя кричит:
— Пошел прочь!
И медвежонок, поворчав, отходит.
— Больше к нему не подойдет. У него память хорошая, — смеется Титоренко.
Кто-то подает команду:
— Товарищи офицеры!
Все встают. Входит командир части.
— Пожалуйста, садитесь, товарищи офицеры. — Он оглядывает столики и продолжает: — Я вам уже представил сегодня прибывшего к нам моего заместителя — капитана Кожедуба. Пусть по нашей традиции вновь прибывший коротко расскажет нам о нескольких боях, о том, где воевал, поделится с нами опытом. Вы с ним ближе познакомитесь в процессе работы.
Для меня это своего рода экзамен. Испытанные летчики — слушатели взыскательные. Нового товарища они узнают и по рассказам о проведенных им боях, и по первому полету.
Я встаю и рассказываю о восемнадцати месяцах своей боевой жизни, о том, как много пришлось и приходится работать над собой, о своих боевых товарищах и учителях. Однополчане слушают внимательно.
Командир встает:
— Есть вопросы к товарищу Кожедубу? Вопросов ко мне нет.
— Пожалуйста, садитесь, товарищ Кожедуб, — говорит Чупиков и тихо добавляет: — Вы летчикам понравились. Я очень рад за вас… Теперь, товарищи офицеры, — продолжает он громко, — приступим к разбору летного дня.
Командир методично и сжато разбирает все вылеты и останавливается на особенно удачном вылете пары Александрюка и его ведомого Васько. Летчики, о которых говорит командир, встают.
— Я предлагаю, — заканчивает ort, — тост за прибывшего к нам товарища и за летчиков Александрюка и Васько, отлично выполнивших сегодня боевое задание.
Все стоя пьют за наше здоровье.
— Садитесь, товарищи офицеры. Время ужинать, — говорит командир.
Хорошее впечатление производит на меня несколько необычная, приподнятая обстановка.
Разносят ужин. Зорька, до того спокойно сидевшая в уголке, бегает от столика к столику. В столовой становится шумно: летчики смеются над проделками Зорьки.
Командир мне рассказывает
— Время, затрачиваемое на краткий разбор боевого дня, зависит от количества вылетов. Днем разборы проводятся по группам, а перед ужином, когда все офицеры налицо, я разбираю итоги дня. Порицание или поощрение в присутствии всех офицеров части — очень хорошее средство воспитания. Среди сержантского и рядового состава разборы летного дня проводит мой заместитель по политчасти.
«Крепкий, спаянный полк, с хорошими традициями», — думаю я, и мне хочется скорее вступить в бой крыло к крылу с новыми однополчанами.
После ужина заиграл баян. Зорька с невинным видом загребает со стола булочку и торопливо ее уплетает. Медвежонка окликнули. Он бежит, переваливаясь и постукивая когтями по полу. Дружный хохот заглушил звуки баяна — Зорька выкинула какой-то номер.
— Товарищи офицеры, можно покурить. Завтра рано вылетов не ожидается, можно и вечер самодеятельности устроить.
Командир протягивает мне портсигар. Закуриваем.
— Я заметил, что до вашего разрешения никто не курил, — сказал я.
— Такой порядок ввел бывший командир полка подполковник Шестаков, погибший в боях в Белоруссии. Замечательный был летчик! Я принял полк после его гибели. Без разрешения командира летчики не курят, не выходят из столовой — он установил такой порядок Выдержку надо вырабатывать в себе даже в мелочах… Ну, теперь, Фомин, запевайте.
Сильным, приятным голосом Фомин запел. Летчики подхватили.
— Хорошо поет Фомин, — заговорил Чупиков. — Это адъютант эскадрильи. У него отличный слух: послушает по радио новую песню и к вечеру ее исполняет, а через несколько дней ее весь полк поет…
Последние слова песни замолкли, и командир неожиданно для меня предложил:
— Попросим товарища Кожедуба спеть нам что-нибудь.
Со всех сторон закричали:
— Спойте, спойте, товарищ капитан! Я даже растерялся:
— Голоса у меня нет, петь не умею.
— Это у нас не принимается во внимание. Поют и танцуют все. Пока не споете — не уйдете.
— Я лучше спляшу гопак. Согласны?
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
