– Одно другому не мешает, – пожал плечами Володин. – Да что толку-то? Сергей-то Юрьевич был тот еще упрямец! Прогибаться ни под кого не хотел. Работать на дядю – ни-ни! Ему же свобода была важнее сытой и обеспеченной семьи. Короче, похоронил он эту тему. Да я и сам никогда бы не подумал, что ее можно реанимировать… Через столько лет! А теперь что? – Володин похлопал рукой по ноутбуку. – Похоже, есть шанс снова поискать покупателей? Мечты-то о безбедной старости еще могут сбыться! А этот болван хотел их уничтожить! Такие-то мечты!..
Володин на какое-то мгновение вполоборота наклонился над трупом Пальмирина и покачал над его лицом пистолетом, словно грозил пальцем. Этих секунд оказалось достаточно, чтобы Павел выхватил нож из-за ремня и прыгнул на Володина, на ходу вытаскивая лезвие.
Реакция у того и впрямь была отменная. Володин резко развернулся, блокируя выпад Павла. Лезвие ножа резануло Володина по ляжке, вспоров брючину. Еще через миг он врезал Павлу рукой с пистолетом по челюсти, и тот отлетел к ногам Андрея.
Андрей поднял Павла, все сжалось у него внутри от предчувствия страшного. Он представил, как стреляет взбешенный Володин и затылок брата разлетается кровавыми ошметками по лаборатории…
Но этого не случилось. Володин почему-то захохотал, глядя, как Павел, пошатнувшись, опирается о край стола и как стоит в оцепенении Андрей. Он смеялся, направив пистолет на братьев и рассматривая в другой руке нож с окровавленным лезвием.
– Ты вот этой зубочисткой меня хотел убить? – недоуменно спросил Володин. – Какой смешной мальчик. Только испортил мне брюки и кожный покров. Вот на хрена?! – вдруг рявкнул он.
Володин встал со стола, поправив ремень под пузом, и медленно навел пистолет на лицо Павла.
– Мальчик ищет смерти? – ледяным тоном спросил Володин. Павел молчал. – Отвечать!
Павел сглотнул и сипло сказал:
– Н-нет… Не ищу…
– Эх, Павлик. Чего я тебя тогда не шлепнул? Пожалел ребенка, называется. А ты мне чем платишь? Исправим ошибку прошлого?
Глушитель уперся Павлу в лоб. Павел сглотнул и закрыл глаза.
– Погоди… – с замиранием сказал Андрей. – Не стреляй. Давай договоримся.
– О чем, Андрейка? – хмыкнул Володин. – Кончены разговоры. Они ничего не изменят.
– Зачем тебе нас убивать?
– Вы не оставили мне выбора, парни. Хотя, веришь… зла я на вас не держу. Павлика я почти не знал, а вот ты… – Володин покачал головой, грустно глядя на Андрея. – Ты все же почти как родной. Жалко, факт.
– Пообещай хотя бы… – стиснув зубы, проговорил Андрей. – Одно пообещай…
– Что такое? – вскинул бровь Володин. Пистолет все еще смотрел на Павла.
– Ольгу отпусти. Зачем тебе ее жизнь?
– Ольгу? – удивился Володин и кашлянул.
– Мало тебе тех жизней, что ты уже забрал? Отпусти хотя бы ее!
Володин посмотрел на него как-то странно, нахмурился.
– Опять этот бред?
– Почему бред?! – воскликнул Андрей.
– По кочану. Ты что, правда, думаешь, что я… – Володин поперхнулся. – Что за ч-черт… – пробурчал он и снова закашлялся.
Мерзкое осознание стало заполнять внутренности Андрея холодом, словно змея вползала в кишечник.
– А кто?.. – выдохнул он.
Володин открыл рот и издал сиплый звук, будто пытался откашлять проглоченную косточку. Лицо его стало краснеть, он отступил на шаг, все еще держа братьев на мушке.
– Мать вашу… что это?! – захрипел он, задыхаясь.
Рука с пистолетом дрогнула, Володина мотнуло вместе с ней в сторону. Андрей собрался было прыгнуть на него, но не успел. Володин внезапно обмяк, налетел спиной на край стола и мешком сполз на пол. Его руки безвольно вытянулись вдоль тела. Он мелко, судорожно дышал и беспомощно вращал глазами. Было видно, что он не может пошевелиться.
Андрей пораженно посмотрел на парализованного Володина, потом – на Павла, который деловито наклонился и взял из его руки пистолет.
– Что это? – просипел Андрей. – Паша, ты… понимаешь?
– Конечно, – произнес Павел абсолютно спокойно. – Это яд, Энди. Жить дяденьке осталось минуты две-три.
Он сунул руку в карман, что-то вынул и с силой вставил Володину в синеющие губы.
Андрей обомлел: это был брелок Фобоса – пластмассовая голова мумии в шлеме римского легионера. Что-то рвалось и лопалось внутри Андрея одно за другим и падало в бездонную пропасть. Он смотрел на Павла, присевшего перед умирающим Володиным, и ему казалось, что земля уходит из-под ног.
16.3. Павел глядел с каким-то участием, терпеливо ожидая, когда шок брата пройдет.
– Па… ша… Ты?.. – Звуки из груди Андрея выходили с трудом. – Ты, Паша?..
Павел усмехнулся, вздохнул и почесал глушителем лоб.
– Давай так сделаем, – сказал он. – Ты вернись к столу и стой там. Не провоцируй меня на стрельбу. Я, конечно, попробую попасть тебе в ногу, если что, но не ручаюсь. Договорились, братец?
Словно в каком-то кошмарном сне, Андрей пятился к столу, ноги плохо его слушались, будто он шел в толще воды.
– Прекрасно, – сказал Павел. – Полагаю, у тебя масса вопросов. Можем поговорить. Ты ведь больше не торопишься?
– Ты!.. – выдохнул Андрей, и это было самое страшное слово.
– Ну сколько можно? – поморщился Павел. – Да, я. Осознай.
Андрей молчал. Все его существо заполонила звенящая пустота. Это не он был здесь, в этой комнатке, а это был не Павел… Это были какие-то другие люди, и все случилось с этими людьми, а никак не с Андреем… Ведь он сейчас проснется, вытрет холодный пот со лба и пойдет жить дальше как ни в чем не бывало… Но сон не прекращался, лицо Павла то расплывалось, то вновь становилось резким. Послышался плеск воды, и перед лицом возникла рука Павла с колбой. Андрей машинально взял ее, обливаясь, выпил воду, выронил колбу под ноги, и она разбилась.
– Ты способен соображать? – спросил Павел участливо.
– Допустим… – изрек Андрей и услышал свой голос откуда-то сверху, издалека.
– Знаешь, когда я понял, что маму убил Володин?
Андрей не отвечал, пустота все звенела и звенела. Павел присел над Володиным, уже прекратившим судорожные вдохи. Павел взял правую руку мертвеца с закатанным рукавом и показал татуировку на ее тыльной стороне. Какой-то боевой дракон, под которым был начертан иероглиф.
– Когда увидел ее, – сказал Павел. – Там в офисе… Чуть сознание не потерял, Энди, веришь? Мне же этот дракончик двадцать лет снился. Вначале – каждую ночь.
Андрей подавленно молчал, в голове пронеслась мысль, до чего же бывают гадкие сны… они все никак не кончаются, и из-за них никогда не высыпаешься по-нормальному… Павел продолжал говорить:
