— Кто бы мог подумать, что этот накрахмаленный и застегнутый на все пуговицы господин в постели будет совсем другим?
Аннабел заметила:
— Боюсь, с тобой он просто не мог вести себя иначе. Лилиан оторвала взгляд от чашки.
— Почему ты так говоришь? — спросила она осторожно. Может быть, Аннабел имеет в виду духи?
— Граф вмиг оживляется, стоит тебе войти в комнату. Ясно, ты его очаровала. С ним невозможно разговаривать. Он все время старается расслышать, что говоришь ты в другом конце комнаты. Ловит каждое твое движение.
— В самом деле?
Очень довольная, Лилиан постаралась сделать безразличный вид.
— Почему ты раньше мне не говорила?
— Не хотела вмешиваться. Мне казалось, ты предпочитаешь общество Сент-Винсента.
Лилиан сморщилась и закрыла лицо руками. Ей пришлось рассказать подругам об ужасной сцене, которая произошла сегодня утром между ней, Маркусом и Сент-Винсентом. Ей так нужно было их сочувствие!
— Лорд Сент-Винсент мог бы вызвать сострадание, — сказала Аннабел, — если бы не одно обстоятельство. Как известно, он разбил немало сердец, из-за него проливались моря слез. Поделом ему — пусть знает, как тяжело быть отвергнутым.
— Но мне-то кажется, что я его обманула, — виновато сказала Лилиан. — А он был так мил! Ни слова укора. Мне показалось, его можно за это уважать.
— Б-будь осторожна, — тихо сказала Эви. — Мы много слышали о лорде Сент-Винсенте. Он не из тех, кто легко сдается. Если встретишься с ним еще раз, никуда не ходи с ним вдвоем. Обещай!
Лицо у Эви было встревоженное, а Лилиан улыбнулась:
— Эви, ты говоришь ужасные вещи. Ну хорошо, я обещаю. Но, по-моему, бояться нечего. Вряд ли лорд Сент-Винсент настолько глуп, чтобы ссориться с таким могущественным человеком, как граф.
Ей захотелось сменить тему разговора, и она повернулась к Аннабел:
— Вот я и выложила все новости. Теперь твоя очередь. Что случилось?
Она внимательно посмотрела на подругу. Ее глаза сияли, а солнечные лучи прыгали в светлых шелковистых волосах. Аннабел выглядела двенадцатилетней девочкой. Она быстро осмотрелась по сторонам — не слышит ли кто — и прошептала:
— Я почти уверена, что у меня… недавно появились признаки. Мне все время хочется спать, меня тошнит, уже второй раз нет месячных…
Все раскрыли рты от восторга. Дейзи перегнулась через стол и схватила Аннабел за руку.
— Дорогая, вот это новость! А мистер Хант знает? Аннабел вдруг поскучнела.
— Еще нет. Хочу окончательно убедиться, потом скажу. Я вообще хочу, чтобы он не знал как можно дольше.
— Почему? — удивилась Лилиан.
— Стоит ему узнать, и он окружит меня такой заботой, что… мне нельзя будет никуда выходить одной.
«Желтофиоли» согласно кивнули. Они прекрасно знали, как трепетно Саймон Хант относится к жене. Узнай он, что Аннабел ждет ребенка, будет кружить над ней, как ястреб.
— Вот это успех! — воскликнула Дейзи, стараясь не кричать. — В прошлом году ты была одной из «желтофиолей», а теперь станешь матерью. Как чудесно все устроилось, дорогая!
— Следующей будет Лилиан, — прибавила Аннабел, улыбаясь.
Лилиан стало радостно и тревожно одновременно.
— В чем дело? — спросила Дейзи вполголоса, пока Эви с Аннабел, продолжали весело болтать. — У тебя встревоженный вид. Ты сомневаешься? Это естественно…
— Если я выйду за него, мы обязательно будем ссориться, как кошка с собакой, — нервно сказала Лилиан.
Дейзи улыбнулась.
— Может быть, ты преувеличиваешь? У меня есть подозрение, что вы с графом не так уж непохожи, как тебе кажется.
— И в чем же, интересно, мы сходимся?
— А ты подумай, — посоветовала младшая сестра, лукаво улыбнувшись. — Уверена, тебе придет что-нибудь в голову.
Когда мать и сестра уселись, Уэстклиф встал перед ними, сцепив руки за спиной. Ситуация была для него непривычной. Предстояло рассказать им, что у него на сердце. Открыть душу, а не взывать к доводам разума. Совсем не в духе Марсденов. Все члены семьи славились своей расчетливостью, за исключением Алины и Ливии, конечно. Маркус вырос типичным Марсденом. Но вот в его жизнь вошла Лилиан Боумен, ворвалась как ураган.
Готовясь связать свою судьбу с этой своевольной молодой особой, Маркус впервые в жизни ощутил в душе мир и покой. Его губы против воли начали складываться в веселую гримасу. Он представил, как объявит матери, что у нее наконец появится невестка. Эту девушку графиня меньше всего представляла в роли невестки.
Ливия села в кресло, а графиня, как всегда, устроилась на диванчике. В который раз Маркус подивился, какие они разные. Ласковые ждущие глаза сестры и безразличный, пустой взгляд матери.
— Вы лишили меня послеобеденного отдыха, — едко сказала графиня, — так говорите же, милорд, умоляю. Что за новость вы собираетесь нам сообщить? Должно быть, нечто важное, раз вы вызвали меня сюда в столь неурочный час. Полагаю, речь опять пойдет об этом злосчастном младенце, сыне вашей сестры. Итак, мы слушаем.
Маркус сжал зубы. Он хотел сообщить им новость деликатно и осторожно. Теперь, когда мать так непростительно отозвалась о новорожденном племяннике, благие намерения улетучились без следа. Маркус со злобной радостью предвкушал сцену, когда мать узнает… Все ее внуки, в том числе и наследник титула, будут наполовину американцами.
— Уверен, вы обрадуетесь, когда узнаете, что я прислушался к вашим советам и выбрал невесту, — сказал он бесстрастно. — Я еще не сделал ей официального предложения, но думаю, оно будет принято.
Графиня заморгала, не веря своим ушам. Обычное самообладание дало трещину.
Ливия смотрела на него с сияющей улыбкой. Маркус вдруг заметил, что в ее веселых глазах пляшут злобные чертики. Неужели сестра догадалась, кто невеста?
— Как чудесно! — воскликнула она. — Неужели нашлась женщина, готовая тебя терпеть?
Он широко улыбнулся в ответ:
— Похоже, что да. Боюсь, однако, мне придется поспешить со свадебными приготовлениями, а то она опомнится и сбежит.
— Чушь! — сурово заявила графиня. — Ни одна женщина не откажется стать графиней Уэстклиф. У вас древнейший титул в Британии. В тот день, когда вы женитесь, ваша жена превзойдет знатностью любую некоронованную особу на земле. А теперь скажите же, кто она.
— Мисс Лилиан Боумен.
Графиня чуть не подавилась от возмущения:
— Хватит дурацких шуток, Уэстклиф. Назовите ее имя.
Зато Ливия от восторга едва могла усидеть на месте. Нагнувшись к матери, она произнесла громким театральным шепотом:
— Думаю, он вполне серьезен, матушка. Это и в самом деле мисс Боумен.
