– И на ней, надо полагать, написано мое имя?
– Передай привет атомным друзьям и не забудь надеть свинцовые трусы.
– Большое спасибо, что беспокоишься о моих трусах.
– Он, должно быть, в отчаянии!
– Пока, парни, – проходя мимо, сказал Пол.
Операторы не надевали никаких свинцовых трусов, хотя такой миф был широко распространен. Существовали и другие легенды, связанные с их профессией. Так, говорили, что со временем те, кто работает на реакторе, начинают постепенно лысеть. Также ходили слухи, что от операторов родятся только девочки. Последнее утверждение, хоть и голословное, в случае с Полом соответствовало действительности. В его работе не было ничего таинственного и интригующего, а подобные подначки вызывали у него смех. Ко всему можно привыкнуть, если делаешь это изо дня в день.
Пол дошел до середины тоннеля, когда его окликнули:
– Эй, Кольер!
Подняв голову, он увидел идущего навстречу Мейберри со стопкой бумаг в руках. Геолог никогда и словом не обмолвился об инциденте с фотографией Нэт, за что Пол был ему очень благодарен. В глубине души он часто корил себя за то, что не умеет легко прощать обиды.
– Привет! Как дела в ледяной пещере? – поинтересовался Пол.
– Замечательно. Раскопали несколько замечательных образчиков. – Геолог подмигнул, словно речь шла о шикарной женщине в классной тачке. – Слышал, что скоро у нас будут гости? Кое-кто из твоих знакомых.
– Серьезно? Опять гости?
Неделю назад им пришлось приводить себя в порядок ради нескольких сенаторов с Восточного побережья и члена датской королевской фамилии. Мейберри был вынужден постричься и подровнять бороду, чего он до сих пор не может им простить.
– В середине сентября, а пока что не закончился август. К тому времени я снова успею отрастить бороду, а начальство прикажет опять ее подрезать… Вот… Где это я… А-а-а… Видал?
Порывшись в бумагах, он вытащил один лист.
– Приезжает какой-то начальник с другого реактора. Штат Айдахо, CR-1. Правильно? Да, мастер-сержант Митчелл Ричардс. Ты его знаешь?
Пол ощутил, как сквозь внутренние органы прорастают малюсенькие волосики и начинают покалывать.
– Знаешь этого чувака?
– Да.
– Вижу, ты насторожился, – заметил Мейберри. – Каков он из себя, этот мастер-сержант? Один из тех придир, что вечно лезут все контролировать, или из лентяев, которые не прочь заглянуть в рюмку?
– И то и другое, – констатировал Пол. – Послушай, между нами черная кошка пробежала.
– А в чем дело?
Пол колебался.
– Ну же, давай, – не оставлял его в покое Мейберри.
И Пол начал рассказывать, хотя, признаться, это не доставляло ему удовольствия.
Начал он с истории, как Ричардс после их странного знакомства подставил его. О пьяных приставаниях к Нэт он умолчал, как не стал распространяться и о мерзком дельце в салуне «Калико». Но вкратце описал накладывающиеся одна на другую проблемы с реактором, а потом поведал, как зарядил Ричардсу в челюсть. Не успев дослушать рассказ, Мейберри издал боевой клич и стал, размахивая бумагами, прыгать на одной ноге по кругу.
– Тебе следует почаще покидать свою пещерку, – иронично посоветовал Пол.
– Пол Кольер – человек действия! Ты собираешься преподать ему еще один урок? Мы назовем это битвой на льду!
Мейберри, хихикая, собрал растрепавшиеся бумажки.
– Это будет самое захватывающее приключение за пять месяцев.
– Хотел бы и я так же порадоваться, как ты.
– Значит, драки не будет? Серьезно?
– Надеюсь, нет.
Мейберри вздохнул:
– Хорошо, понял. Тогда просто избегай его, держись подальше.
Пол с сомнением посмотрел на него.
– Ты справишься. – Приятель хлопнул его по плечу и пошел в противоположную сторону, все еще улыбаясь. – Увидимся позже в будуаре.
Пол покачал головой и зашагал дальше. Вытащил сигарету, но большой палец так замерз, что он не смог прикурить и в конце концов отказался от этой затеи. К черту Ричардса! Как возмутительно, даже оскорбительно, что он появится здесь! Пола лишили всех, кого он любит, и теперь чертов гад, которого он желал бы видеть в самую последнюю очередь, выскакивает, как мишень в тире.
Нэт
С отъездом Пола уик-энды стали тихими и уединенными. В будни мир полон женщин, бегающих по своим ежедневным делам, укачивающих детей, улыбающихся, отчитывающих своих отпрысков, всегда готовых к серьезному взрослому разговору. Но приходит суббота, и эти женщины оказываются для Нэт недосягаемыми. В выходные жизнь вертится вокруг мужей, поэтому все те же хозяюшки, которые вчера делились новыми рецептами, сегодня, встретив Нэт на улице, либо вообще не замечают ее, либо поспешно здороваются, бросая жалостливый взгляд, и торопятся уйти. Мужчины имеют чудесную способность заполнять собой все мысли и время женщины. Одни брюки в доме заставляют всех остальных плясать вокруг себя.
Когда Пол отбыл половину срока, Нэт склеила длинную бумажную цепь и повесила над окном, выходящим на улицу. Она вычитала в брошюре с советами для жен военных, что нужно отрывать по одному бумажному колечку в день, пока не вернется муж. Так время будет идти быстрее. Каждая оторванная бумажка – облегчение, едва уловимая радость, когда ты выбрасываешь ее в мусорное ведро, подобно тому, как выгоняешь из комнаты бабочку. Ты нам больше не нужна. Но в глубине души Нэт боялась возвращения Пола, прекрасно осознавая, что с его приездом все изменится, и еще неизвестно, в какую сторону. Она не считала, что каким-то образом оскорбляет Пола своим общением с Эсромом, но в то же время прекрасно понимала, что мужу их дружба не понравится. Всегда найдется что-нибудь, что не понравится Полу. Впрочем, неважно. Она не собирается что-либо менять. Когда Эсром появлялся на пороге ее дома, сердце наполнялось радостью, а с его уходом Нэт начинала хандрить, как маленькая.
Ее подруга Патриция вместе с четырехлетней дочуркой Кэрол-Энн заглядывала на кофе раза два в неделю. Теперь их встречи стали чем-то большим, чем просто болтовня на детской площадке. Так же, как и визиты Эсрома, это были вехи, определявшие весь день. Женская дружба наполняла сердце Нэт счастьем. Она чувствовала себя вдовой, вернувшейся в мир, из которого ее давным-давно изгнали.
– Итак, расскажи о своей замечательной жизни, – попросила она однажды утром, наливая Патриции кофе. – Твой муж каждый день в три часа приходит домой и готовит еду, пока ты лежишь, задрав ноги кверху?
Патриция хихикнула и стала элегантно помешивать в чашке сахар, слегка позвякивая ложечкой.
– Разумеется, – сказала она. – Каждый день он приносит букет цветов, а потом готовит ужин.
– Ух ты! И что у него лучше всего получается?
