Морские карты. Компас. Бинокль. Багор. Связки верёвок разной толщины.
* * *
…Новый Свет. Скала Сокол, тут у подножия горы, у разрушенного в Великую Отечественную войну одноэтажного дома, Фантик ещё с далекого отрочества ставил палатку. Вместе с альпинистской командой Симферополя тренировался на скалах, делая первопрохождения отвесных обрывов Сокола. И сейчас летние месяцы он тоже жил здесь, рядом плескалось море, питьевую воду он собирал в пустые банки прямо на пляже, куда выходили подземные ручьи, стекающие с горного массива.
И опять это полюбившееся место стало его теперь морской базой по подготовке к плаванию вокруг Боспорского царства. Сюда друзья привезли ему каяк и остальное походное снаряжение, здесь на акватории Нового Света он учился грести и управлять своим лёгким судёнышком. Целыми сутками он на каяке выходил в море, скользил вдоль обрывов Пещерного мыса, болтался в прибое, глиссировал на крутых волнах при сильном ветре, вальсировал на тихой воде, старался чётко исполнять геометрические фигуры, даже «тонул» и тут же проводил операцию по спасению судна, Тщательно овладевал морским искусством плавания на каяке. Учился ориентироваться в море по солнцу, луне, звёздам, а также используя компас. Ветры, дующие в районах будущего плавания, тоже интересовали капитана. А история Боспора стала главной в его мыслях и воспоминаниях.
Прошло две недели, и Фантик почувствовал, что он готов к отплытию. Весло свободно и легко мелькало в его руках, ритмично погружалось в воду и плавно толкало корабль. Каяк стал слушаться капитана с одного гребка. Старая лоция Черного моря издания 1937 года, найденная в букинистском магазине, давала ему подробное описания береговой линии, ведь вдоль неё и будет проходить маршрут плавания.
На утро десятого октября Фантик назначил себе старт. Никого из провожающих он не хотел видеть, никаких помпезных слов, никакой удачи и других добрых пожеланий он не хотел слышать. Просто одному уйти в море. Чтоб не было разуверенья, а крепла и процветала гармония его родственной связи с Митридатом.
Ночь лунной прозрачной прелести, как тончайшим шёлком, окутала скальную громаду застывшего Сокола. Загруженный снаряжением, продуктами, питьевой водой каяк кормой сидел в воде, осталось сбросить причальный конец, толкнуть и занять капитанский мостик, а дальше грести и грести. Огарок свечи зажигает Фантик и ставит в стеклянной колбе на носу корабля, второй маяком колеблется и горит на берегу. Будто две живые звезды Неподвижность и Движение из прошлого и сегодняшнего таинственно сверкали золотыми глазами у могучей скалы.
Ещё раздумья, молитвы, сердцебиение с радостным наслаждением предстоящего плавания. Пора! Фантик сдвигает лодку в море, быстро заползает на перекладину-сидение, усаживается и первый сильный гребок веслом. Приятное головокруженье окутывает таящую ночь и внезапно появившуюся розовую фигуру Митридата в первом робком луче солнца, там, на востоке, где замер Боспор.
– Хварно! Хварно! Хварно! – слышит капитан ликующий глас царя, приветственный и приглашающий потомка во владения царства.
И грациозный мир из синего воздуха неба, синей воды моря, синих эскизов земли под пурпуром восхода встал перед счастливыми глазами начинающего путешественника-инвалида.
– Курс к Крепостной горе! – отдал себе приказ капитан, имеющий много морских должностей в одном лице: капитан, матрос, рулевой, штурман, кок, вахтенный, часовой, историк и другие, выявляющиеся по ходу плавания.
И чётко заработало весло сильными и мощными гребками, И скользил каяк вдоль берега, не пытаясь рвануть в открытое море и сократить путь. А берег точно посылал ему вести с античных времён в виде остатков руин дворцов, крепостей, посуды, вещей, рисунков, фресок, монет и других интересных и прекрасных остатков прошедшей жизни.
За Соколом, ближе к морю, замер скальный Болван. Это над ним парил Фантик на воздушном крыле или дельтоплане, здесь восходящая струя воздуха закрутила и кинула его в бездну. Тогда он почувствовал, что переступил какой-то запретный барьер, вошёл в непонятное мистическое излучение, но не отвернул своё летящее крыло. И получил неизбежную расплату.
– Это было предрешено! – проговорил капитан. – Я нарушил и забыл заповеди предков, ведь на этой горе Болван, что означает Идол или Кумир стояли славянские храмы и статуи богов ещё с У111 в. до н.э. Об этом историческом факте Юра Лишаёв узнал совсем недавно, прочитав древние дощечки «Книги Велеса»: «Мы – славные потомки Дажьбога, родившего нас через корову Земун. И потому мы – кравецы: скифы, анты, русы, борусины и сурожцы. Так мы стали дедами руссов, и с пением идём во Сварогу синюю».
Древнейшее доказательство о сурожцах, они были потомками небесной коровы Земун и Дажьбога. А славянские мифы рассказывают о том, что Дажьбог был внуком Велеса, рождённого коровой Земун. Выходит русы и потомки Велеса, но сакральное имя Велеса – Тавр, что означает «бык». Выходит тавры, жившие в древности в Крыму, и есть сурожцы. А «Книга Велеса» называет их тиверцами.
Даже археологическая культура тавров, в виде керамических остатков посуды, точно сходит с сосудами более поздними тиверцами-уличами, жившими у устья Днепра.
Греки назвали местных жителей – таврами, а они гордились именами своих прародителей. Это русы, потомки Росси, матери Дажьбога. Именовались тиверцами, ведь были потомками Тавра-Велеса. А сурожцами звались, как потомки Сурьи-Солнца, почитаемый как отец Велеса. Сурожцы в честь первого отца СолнцаСурье и назвали свой Сурож-град.
А имя – уличи, говорит о том, что они разводили в ульях пчёл и получали из мёда священный солнечный напиток – сурицу.
И греки тоже упоминали корову Ио, от которого произошли тавры и скифы, ведь «таврос» по-гречески звучит «бык».
А как Сурож захватили греки тоже сказано в «Книге Велеса»: «Когда наши пращуры сотворили Сурож, начали греки приходить гостями на наши торжища. И.прибывая, всё осматривали, и, видя землю нашу, посылали к нам множество юношей, и строили дома и грады для мены и торговли. И вдруг мы увидели воинов их с мечами и в доспехах, и скоро землю нашу они прибрали к своим рукам, и пошла иная игра. И тут мы увидели, что греки празднуют, а славяне на них работают. И так земля наша, которая четыре века была у нас, стала греческой».
А совершил этот завоевательный поход афинский полководец Перикл в 437 г. до н.э.. Сурож был взят и назвали его Афинион, в честь Афин, откуда и явились захватчики. Во многих исторических изданиях можно найти античные имена всех городов Крыма и Кавказа, а Сурожа не упоминают. И неизвестно почему? Везде производили археологические раскопки, а здесь нет, возможно, что средневековая генуэзская крепость всё перекрыла. А пятнадцать метров культурного слоя на Крепостной горе не копнула ни одна лопата из научных экспедиций. А жаль, ведь здесь в напластованных слоях застыла двух тысячелетняя жизнь.
Золотой век Эллады Греции приходится на времена Перикла, как раз тогда в греческом мире стали популярны мифы из киммерийской и скифской истории, легенды о гипербореях. В античной астрологии появились греческие названия созвездий, где упоминаются образы северных зверей. Так и случилось, что всю астрологическую науку греки заимствовали у гипербореев. Возможно, это знания они получили в сурожских славянских храмах.
