— Алекс, Дэниел работал бы над другим делом. Он знал об опасности, когда поступал на службу.
Алекс покачал головой.
Герцог положил руку сыну на плечо.
— В такие моменты лучше находить утешение у тех, кого любишь. Пойди к жене.
— Нет.
— Я доверяю твоему суждению. Уверен, ты придешь к правильному решению. И если выйдешь из этой двери в таком состоянии, ты не поможешь Дэниелу.
Алекс согласно кивнул и вздохнул. Кара! Всегда Кара! Чертовы зубки! На редкость загадочное создание. Она совсем не похожа на тех женщин, которых он встречал в свете, — невероятно пресных, глупых, возмутительно скучных... Слава Богу! Он не смог бы терпеть жену, обвивающуюся вокруг него как плющ вокруг дуба. Но Кара зашла слишком далеко.
Ну и денек! Сперва сбежала жена. Потом ранен лучший друг. В данный момент, однако, он ничего не может сделать.
Отец прав. Дэниел будет спать еще несколько часов. Остается только ждать. Алекс сбросил плащ. Ему необходимо было срочно выпить.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
На следующее утро Вайолет, предварительно постучав, вошла в хозяйскую спальню.
— Доброе утро, миледи, — сказала она, приседая.
Кара выбралась из-под одеяла, потягиваясь, как сытый котенок. Но тут память о вчерашней эскападе со всей ясностью вернулась к ней. Она застонала. На мгновение ей показалось, что вся эта несчастная история ей приснилась. Но достаточно было взглянуть на пустую вторую половину кровати, чтобы понять, что это правда.
— Действительно доброе, Вайолет?
— Не знаю, миледи, — пробормотала Вайолет, расправляя простыни. — Приготовить ванну, миледи?
— Что? — откликнулась Кара, занятая своими грустными мыслями. — Ах да, пожалуйста.
— Вы сегодня рассеянны, точь-в-точь как милорд, — заметила Вайолет.
Кара удивленно взглянула на нее.
— В самом деле? — мягко спросила она.
— Он в ужасном настроении, спал в библиотеке и все прочее.
Кара не слишком удивилась и только кивнула. Сердце воспарило ввысь.
— После этого разве может быть хорошее настроение! Человеку нужна для отдыха хорошая кровать. Прошу прощения, миледи.
Красные пятна появились у Кары на щеках, и она быстро отвернулась.
— Да, действительно, — промямлила она.
— Завтрака он едва коснулся. Кухарка расстаралась специально для него, — сообщила Вайолет со вздохом. — Как раз как он любит.
— Да, полагаю, у него голова другим занята. — Например, организацией отправки молодой жены в деревню, подумала она печально.
— Не знаю. Он очень торопился и сразу после завтрака ушел.
— Куда же он ушел?
— Не знаю, миледи.
— Случилось что-нибудь? — тревожно спросила Кара.
— Он никогда мне ничего не говорит, миледи.
— Очень хорошо. Это все, Вайолет. Поторопись с ванной.
Ей хотелось как-то вернуть эти проклятые сапфиры. Алекс, вероятно, никогда не простит ее за них. И за то, что она сбежала. И еще, конечно, мучила идиотская мысль, что ее муж опасный убийца. Она рухнула на кровать и закрыла лицо руками.
Кара знала, что она для Алекса как открытая книга. Ему ведь достаточно глянуть ей в глаза, чтобы понять, как она глубоко, безумно влюблена. А ему наплевать.
Вайолет замялась на пороге.
— Я чуть не забыла, миледи. — Кусая губы, она обернулась к Каре. — Милорд оставил письмо для вас, — сообщила она, вынимая конверт из кармана фартука.
— Для меня? — тупо повторила Кара.
Вайолет кивнула и сунула Каре письмо. Она удивленно нахмурилась и взяла его дрожащей рукой.
Кара сломала печать Далтонов и развернула плотную белую бумагу. Ей пришлось перечитать записку несколько раз, пока она не уверилась, что поняла все правильно.
«Кара, моя дорогая!»
Очевидно, он не отправляет ее на каторгу в Австралию, решила она. Сердце готово было выскочить из груди.
«Я глубоко сожалею о наших разногласиях. И надеюсь, вы примете мои самые смиренные извинения. Я предлагаю перемирие. Более того, дорогая, я хочу начать снова. Дадите ли вы вашему негодяю-мужу еще один шанс? Если сможете простить меня в сердце своем, приезжайте ко мне по указанному адресу. Я понимаю, что тороплю вас, и искренне надеюсь, что вы не очень рассердитесь. Но мне не терпится увидеть вас и начать заново. Пожалуйста, приезжайте, как только сможете. Вся моя любовь с вами. Алекс».
Она перечитывала записку снова и снова. Он меня любит! Она приложила листок к сердцу. Она в жизни не была так счастлива. Он дает обет вечной преданности! А как же она любит его! И никогда не переставала любить! Они двое теперь станут поистине одно целое.
Все это время она ждала его признания в любви. Надеялась, что он ответит преданностью на ее преданность. И наконец это свершилось. Естественно, она предпочла бы услышать признание из его собственных уст, но пока и письма достаточно. Все будет хорошо. Сегодня самый прекрасный день в ее жизни. Сегодня началось их с Алексом будущее.
Кара весело напевала, когда спустя полчаса столкнулась в холле с тетей Генриеттой.
— Дорогая моя, вы вся сияете от счастья!
Натягивая перчатки, Кара улыбнулась.
— Потому что я счастлива. Прикажите подать коляску, Фаулер, — весело потребовала она.
Прочистив горло, Фаулер ослабил воротник и беспомощно посмотрел на герцогиню. Затем неуверенно ушел.
— Куда вы собираетесь в такой спешке, дорогая? — нервно спросила тетя Генриетта.
— Алекс послал за мной! — пропела Кара, размахивая письмом в воздухе.
Герцогиня несколько смутилась.
— Но Алекс оставил ясный приказ, чтобы вы оставались дома. — Она тревожно ломала руки. — Да, я уверена, и Чарлз объяснил это, прежде чем поехать в Гайд-парк...
Кара улыбнулась и погладила взволнованную тетку по пухлой щеке.
— Все в порядке. Поверьте мне, я не убегаю, — заверила она герцогиню, торопясь к двери. — Я действительно должна ехать. Я не хочу заставлять его ждать.
— Не думаю, что вы должны... — настаивала герцогиня.
— Мы скоро вернемся, — весело ответила Кара. После ее вчерашнего побега некоторая озабоченность вполне естественна, но все-таки несколько смешна. Вытянув юбку из пухлых пальчиков тетки, Кара ободряюще улыбнулась обеспокоенной герцогине. Глянув на Фаулера, вытянувшегося у двери, она поняла, что тот на стороне герцогини. Расстроенно вздохнув, она распахнула дверь. — Пожалуйста, не волнуйтесь, — бросила она через плечо, сбегая по мраморным ступеням навстречу сияющему солнечному дню.
