«Существуют два понятия сионизма. Первое, если можно так выразиться, более “националистично”. Второе – более “гуманитарно”. Несмотря на то, что я придерживаюсь взгляда второй концепции, я также не игнорирую совершенно формулировки первой. Согласно первому понятию, задачей сионизма является создание в Палестине чего-то нового, усовершенствованного, чудесного: мы должны выпустить “еврейский народ в исправленном издании”, “в блестящей, обложке” или, если продолжать говорить языком книжного рынка, что-то вроде “еврейский народ в избранных фрагментах”. Для этой цели нужно придерживаться осторожной селекции, тщательного выбора. Только “лучшие” Галута должны войти в Палестину. По вопросу, что будет с остатками “рафинированного” в Галуте, теоретики – представители этой концепции не любят говорить. Но по логике вещей (снова отметим время, когда написана работа Жаботинского, – 1936 г. – В. Б.) дело совершенно понятное. Остатки “лучшего” останутся в Галуте вместе со своими потомками и перспективами своего жизненного бытия…»
В свете этого высказывания понятным становится и указание Гейдриха «задерживать в первую очередь здоровых, непрестарелых евреев», и суть задачи доктора Носига, разрабатывавшего планы уничтожения тех, кто на роль «евреев в исправленном издании» не подходил. Жаботинский, как он сам признается, не отвергает «националистичной» концепции сионизма. Но, с его точки зрения, надо было способствовать эмиграции «всех чувствительных евреев», то есть наиболее зараженных националистическими идеями. Не случайно он писал в своей книге: «Отмечу, между прочим, что гуманитарная концепция не менее националистична, чем первая. Нужно думать, что жизнь в атмосфере собственного государства вылечит понемногу евреев от криводушия и телесного уродства, причиненных нам Галутом, и создаст постепенно тип этого «лучшего еврея»«. В свете этого высказывания контакты с гестапо членов «Иргун» и «Штерн ганг», исповедовавших сионизм в его «ревизионистском» варианте, вполне логичны. Классовая суть, конечные цели сионизма отнюдь не менялись из-за «теоретических», а на деле чисто тактических, разногласий между его различными «течениями». Весьма наглядно подтверждают это и наиболее позорные страницы из биографии сионизма, свидетельствующие о его деятельности в период войны с фашизмом.
Дело Кастнера
В 1952 г. в Иерусалиме состоялся суд над Рудольфом Кастнером, одним из видных деятелей партии МАПАЙ[125], куда входили Голда Меир и другие лидеры сионизма. В ходе этого процесса вскрылись чудовищные факты, свидетельствующие о преступном сговоре сионистов с нацистами. Во время второй мировой войны Кастнер был представителем Еврейского агентства в Венгрии и возглавлял «Комитет спасения еврейского населения Венгрии». Впервые имя Кастнера всплыло еще во время Нюрнбергского процесса. Подручный Эйхмана Вислицени показал, что в марте 1944 г. Кастнер вел переговоры со штандартенфюрером Бехером доверенным лицом Гиммлера (на Нюрнбергском процессе Кастнер дал ложные показания в защиту Бехера. – В. Б.), а также с самим Эйхманом. Вислицени подтвердил, что Кастнер передал Эйхману крупную сумму во время первого совещания – около трех миллионов хортистских пенго. Вислицени умалчивал об истинной роли Кастнера, хотя и упомянул, что в результате переговоров с Эйхманом около 3 тысяч евреев «были выпущены из Германии» (См. Нюрнбергский процесс, т. 4, с. 723–725.)
На процессе в Иерусалиме стали известны более подробные детали сделки Кастнера с гестапо. Как писала израильская журналистка Ханна Арендт, «с ним Эйхман пришел к соглашению: «нелегально» отправить (в Палестину через нейтральную страну – В. Б.) несколько тысяч евреев под защитой немецкой полиции взамен на то, чтобы Кастнер обеспечил «тишину и порядок» в концлагерях, из которых сотни тысяч будут отправлены в Освенцим. Спасенные в результате этого сговора состоятельные евреи и члены сионистской молодежной организации были, в понимании Эйхмана, лучшим биологическим материалом, так что доктор Кастнер, с его точки зрения, принес своих соплеменников (около 500 тысяч человек! – В. Б.) в жертву идее…» (Arendt H. Op. cit. P. 38). По свидетельству Вислицени, все они были отправлены в Освенцим и погибли в газовых печах этого лагеря смерти (См. Нюрнбергский процесс, т. 4, с. 723–724).
Сионистские лидеры попытались было свалить всю ответственность за сделку Кастнера с Эйхманом на одного Кастнера, сделать его козлом отпущения, а самим остаться в тени. Но не вышло. Один из тех, кто хорошо знал закулисные махинации сионизма, израильский писатель Бен Гехт, написал документальную книгу о процессе Кастнера «Вероломство». В ней он показывает, что сионистские главари были в курсе всех переговоров представителей Еврейского агентства с нацистами, в том числе переговоров Кастнера. Они заранее знали, когда и как будут истреблены полмиллиона венгерских евреев. И, тем не менее, не сделали ничего, чтобы воспрепятствовать этому. О гнусной сделке Кастнера знали два будущих премьера Израиля Бен Гурион и Моше Шарет. Бен Гехт рассказывает в своей книге, как один из венгерских евреев, обреченных на смерть Кастнером и Эйхманом, ценой невероятных усилий сумел бежать из Венгрии и спастись. В течение нескольких недель несчастный добивался встречи с тогдашним президентом Всемирной сионистской организации Вейцманом, но так и не удостоился аудиенции. Разве мог он подумать, что Вейцман был в курсе переговоров Кастнера с Эйхманом?! (См. Прахье Б. Правда о земле обетованной. Одесса, 1969.) Кастнер был далеко не единственным прислужником гитлеровцев из числа сионистов.
Третьего января 1939 г. в Прагу прибыл человек по имени Роберт Мандлер. Он имел германский заграничный паспорт, выданный с согласия нацистских органов полицейским управлением в Вене. В анкете он дал о себе следующие данные: профессия – предприниматель, гражданство – «Германская империя», исповедуемая вера – иудейская. Поселился он на Житной улице, в доме № 13/657 у Агаты Терезы Пик – сотрудницы гестапо, которая исчезла после освобождения Праги в мае 1945 г. Теперь уже покойный верховный раввин Чехии и Моравии Рихард Федер охарактеризовал Мандлера, как военного преступника и врага евреев номер два – непосредственно после Эйхмана. В своей книге «Еврейская трагедия, действие последнее» – о нацистских преступлениях против чешских евреев – Федер писал: «Организации доставки (еврейского населения в концлагеря... – В.Б.) содействовали наши единоверцы из Праги – компания, которую мы именовали «цирком». Директором этого мало веселого предприятия был жестокий Роберт Мандлер… агент гестапо и сотрудник коллаборационистского “Еврейского совета старейшин”» (См. Tribuna, 1.12.1971). Роберт Мандлер прибыл в Прагу на основе тайного договора, заключенного с Еврейским агентством органами гестапо, от имени которого эту сделку заключал Эйхман. Сионистская организация в обмен на спасение своих функционеров, попавших в лапы гестапо, обязалась обеспечить спокойную депортацию всех прочих еврейских граждан в концентрационные лагеря. Мандлер, по приказу комиссара пражского гестапо Адольфа Фуша, создал разветвленную агентуру, с помощью которой не только подыскивал клиентов для сионистской эмиграционной канцелярии, но и непосредственно подбирал имена еврейских граждан, скрывавших золото, драгоценности и иностранную валюту. И тех, кто не хотел поделиться своей собственностью с гестапо, буквально хватали на улицах молодчики Мандлера. В помещениях Ярмарочного дворца этих людей подвергали пыткам, что на языке мандлеровских палачей именовалось «игрой на органе». «Мы не знаем, – говорится в чехословацком еженедельнике «Трибуна», поведавшем историю с Мандлером, – сколько золота передавал Адольф Фуш вышестоящим чиновникам из гестапо. Известно, однако, что Мандлер ему еженедельно передавал до 10 килограммов золота. За переселение своих деятелей чехословацкие сионисты платили жизнями и деньгами «неполноценных», с их точки зрения, евреев, переправку которых до Терезина и Освенцима они непосредственно организовывали» (Tribuna, 8. 12. 1971, р. 20.)
