– Отторжение, – кто-то в темноте, в дальнем углу, заваленном пустыми картонными коробками и прелым сеном, рассмеялся. – Когда ты на волоске от провала, у тебя заканчиваются медикаменты и вселенная готова отторгнуть тебя. Ты никогда не стоял на самом краю этого чувства. Думаешь, ты испытал его, когда впервые, по недоразумению, попал в параллельную вселенную?
– Откуда ты знаешь? – Пашка скрипнул зубами и, схватившись за стену, на секунду застыл, пытаясь прийти в себя.
– Все мы рано или поздно проваливаемся в кроличью нору. Кто-то сам, кому-то помогают прекурсоры, они знатные охотники и идут к цели во что бы то ни стало.
– Кто ты? – Пашка остановился и, поняв, что больше не сможет сделать и шага, опустился на гнилую солому, в изобилии разбросанную под ногами.
– Не можешь идти?
– Могу. Но не буду.
– Чувствуешь?
– Да.
– Тогда к чему вопросы?
– Папанов. Ты его украл?
– Что ты. – Темнота вновь добродушно рассмеялась. – Я ему услугу оказал, по крайней мере в тех параллельных мирах, где он действительно чего-то добился. Однако с тобой нужно что-то сделать, иначе ты и правда провалишься в лимб. То, что ты не прекурсор, и так понятно.
Что-то загрохотало, запрыгало по камням, и к ноге Кочеткова подкатился черный матовый браслет.
– Что это?
Кочетков с сомнением поднял вещицу и, отметив, что она явно искусственного происхождения, не камень и не дерево, и даже не синтезированный пластик, а что-то совсем иное, поднес ее к глазам.
– Побочный эффект, – вновь рассмеялась темнота. – Компенсатор. Подавляет твою точку привязки, распыляя претензии этой вселенной на оригинальность. Вся потрясающая новизна данного изобретения в том, что оно предназначалось вовсе для другого и служило одним из орудий Протокола «Шторм», о котором, небось, тебе наш Библиотекарь все уши прожужжал.
– Побочный эффект? – Пашка с трудом сглотнул горькую, отдающую железом слюну.
– Да. Инициатор Протокола стал дешифратором, а Федор всего-навсегда поднял амплитуду, задрав ее верхний порог до двадцати децибел. Надень, надень и сдави на запястье эту хрень. Она сразу сделает все как надо.
– А если не буду? – не понимая, зачем ему это, все равно попытался огрызнуться Драйвер.
– Сдохнешь. Ты же не человек, а помеха. Тебя не иначе как в лимб выбросит, и по частям. В том-то и твое, да и мое отличие. Ну же, не дури. У нас еще дел по горло, а пока ты тут в героя играешь, мы уже такой шум подняли, что придется базу переносить. Надевай, говорю, браслет…
Пашка нехотя прислонил к запястью черный кругляш, и тот на удивление споро прильнул к руке и мягко защелкнулся. Пластина под ладонью, почти не различимая, вдруг легко поддалась и вдруг в момент, как будто кто-то щелкнул выключатель, все вокруг раскрасилось яркими, почти ядовитыми красками. Темнота отступила, превратившись в полумрак. И силуэт, наконец выделенный среди полутеней, полутонов и полужизни, шагнул вперед, обретая очертания мужской фигуры. Движения человека были стремительны, походка плавной, мягкой и упругой, как у дикого зверя, в любой момент готового к решающему прыжку. Вот он, почти рядом, различим, очевиден. Высокий лоб, челка набок, выбритые виски и едва заметный шрам под подбородком. Сильные мускулистые руки, на правом большом пальце чернильное пятно, на левом ребре ладони точка когда-то начатой татуировки.
– Узнал?
– Да как не узнать.
Взгляды мужчин встретились. Неловкое молчание, непонимание, недосказанность, Кочетков буравил взглядом своего соперника, понимая, что если сейчас в его голову не придет очередное логическое объяснение происходящему, то он сойдет с ума.
– А как же апокалипсис? Сверхновая взрывающаяся за углом?
– Может, и так. Однако ты помеха, и тебе это на руку. Никогда не думал об этом?
– Смотря что помехой считать.
Мужчина протянул руку. Ухватившись за нее, Пашка рывком встал на ноги.
– И что теперь?
– Протокол «Шторм». Будь он неладен. Однако тебе нужно срочно вернуться домой. Все, что мы хотели, мы выяснили.
– Хотелось бы объяснений.
– Будут и они, но не сейчас. Берите машину и дуйте с Кали в город. Там сидите в гостинице и ждите, когда придет кто-то из моих людей. С ним будет Федор Папанов и аудиозапись, мое обращение лично к тебе и всем тем, кому нужно будет встать в строй. Действуй. Времени совсем не осталось.
Можно было даже в зеркало не смотреть. Незнакомец, и теперь это было окончательно понятно, был как две капли воды похож на Кочеткова и по сути им же и являлся.
– Аудиозапись не пойдет, – набираясь сил, а с ними и наглости, начал наседать Пашка на двойника.
– Она – документальное подтверждение, – покачала головой его точная копия и, усмехнувшись, сделала шаг назад, – единственный способ дать тебе понять хоть что-то.
– Но почему тебе не дать мне понять это сейчас? – вдруг взбесился Пашка. Все эти мытарства, двусмысленные фразы, перемигивания за спиной переполнили чашу терпения.
– Потому что не успеем. – Местный Драйвер печально вздохнул и вновь попятился, вжавшись спиной в камни. – Я осознанно пошел на этот риск. Подобное возмущение не скрыть никакими компенсаторами, и прекурсоры, увидев такое схождение помех, уж точно заподозрят неладное. Удача, редкий случай, когда не нужно работать на износ, а пациент все делает самостоятельно. Ну, чем не чудо?
– Объясни, что тут происходит! – вновь зарычал Пашка. – Я требую, я имею право знать.
– Наступление, – усмехнулся местный Кочетков. – Дожимают по всем фронтам. Они… Прекурсоры, первые люди, или по крайней мере они так себя называют. Опасные, циничные, беспринципные. Они идут к поставленной целью с маниакальным упорством. Годами готовы вынашивать планы и строить свои козни. Они палачи этого мира, да и остальных, как я понимаю, тоже. Они лучше, быстрее, умнее, изворотливей. В их копилке знаний скрыто много того, что простому смертному недоступно, и все это ради единственной цели.
– И какой же?
– Узнаешь из аудиозаписи.
– А почему…
Осторожное покашливание произвело эффект разорвавшегося снаряда, и Пашка, обернувшись, увидел, как в дверь, до этого закрытую, уверенно входит человек. Вида он был не примечательного. Аккуратная прическа, гладко выбритое лицо, серый добротный костюм и плащ, перекинутый через руку. В другой руке мужчина сжимал оружие. Странное оно было, какое-то неестественное, с толстым, чуть изогнутым стволом и топорно выполненной рукоятью. Привинченная сбоку, явно наспех, батарея уходила двумя проводами внутрь ствола и скрывалась за обшивкой с виду нелепого оружия.
– Добрый день, господа, – незнакомец вновь закашлялся и, вытащив из кармана пиджака платок, прислонил его к губам. – Я не опоздал?
