– Але.
– Господин Митин?
– Что вы решили?
– Мы согласны.
– Отлично. Завтра жду вас всех у меня в офисе. Вы подпишите контракты и получите необходимые инструкции.
Опустив телефон в карман, Пашка все еще растерянно обвел взглядом собравшихся в Ивашкиной квартире людей.
– Прекурсоры, значит, – вдруг проскрежетал Танк.
– Помеха, – улыбнулся Кочетков.
Кали ушла почти сразу, обещав прибыть к штаб-квартиру Митина к десяти утра. Байт задержался на несколько минут, долго бубнил о чем-то неразборчиво и под конец, закинувшись успокоительным, юркнул за дверь. Один лишь Танк задержался ровно на столько, чтобы добить оставшееся в бутылке пиво.
– Что ты об этом думаешь? – поинтересовался у оперативника Кочетков.
Тот пожал плечами.
– Да ничего пока. В сущности ничего не изменилось. Снова отъявленные мерзавцы в руководстве и отъявленные негодяи при задержании. Будет плохо – уйду, хорошо – останусь. А ты?
– И я не знаю, – честно признался Пашка. – Мне бы пару дней поваляться в постели, обдумать все хорошо. Слишком много всего произошло, чтобы вот так, за один заход, взять да переварить.
– Ладно, – Танк звякнул пустой бутылкой об пол и по-дружески хлопнул Пашку по спине. – Утро вечера мудренее. Митин говорил что-то про инструкции. Завтра и узнаем, что к чему.
Закрыв за здоровяком дверь, Пашка вновь оказался в пустой квартире.
Ему было, о чем подумать, слишком уж многое произошло с ним за такой короткий срок. Привычный мир рушился. Разобраться, осознать все это, принять как должное ни возможности, ни времени у него пока не было. Разумно решив, что это дело лучше заспать, Кочетков отправил в желудок пару бутербродов с сыром, а затем, привычно постелив себе на диване в гостиной, закрыл глаза и почти сразу отключился. Снов Пашке в ту ночь почти не снилось, а все, что было, он благополучно похоронил в собственном подсознании. Лишь какие-то обрывки фраз и образов, точки, тире, перекошенные лица. Лишь фрагменты головоломки, которую только предстоит собрать. И слова, произнесенные то ли шепотом, то ли криком:
– Помеха. Ты помеха.
