– Рейчел, какой приятный сюрприз! – сказал он хрипловатым голосом, слегка растягивая слова. На его красивом лице застыла вежливая гримаса, словно она была случайной гостьей. Прищурившись, он скользнул взглядом по ее фигуре, но не смог заставить себя отвести глаза. – Ты прекрасно выглядишь.
– Спасибо, – только и смогла проговорить Рейчел.
Она чувствовала себя неловко рядом с этим невероятно красивым, отчужденным, сдержанным человеком с аристократическими южными манерами. Внезапно он сделался ей чужим.
– Что привело тебя сюда, Рейчел? – спросил он, бросая галстук на ручку кресла.
Бо достал из буфета хрустальный графин и налил себе немного виски. Затем повернулся к ней со стаканом в руке.
– Хотела еще раз поговорить со мной о дороге? – спросил он, приподнимая брови. Он отвернулся, залпом выпил виски и поставил стакан на стол. – Слишком поздно. Экскаваторы уже разворотили ее до самой реки. Через несколько недель для вас построят четырехполосное шоссе. Для облегчения строительных работ берег бухты уже передан округу.
Сняв блейзер, он бросил его вслед за галстуком, затем расстегнул манжету и закатал левый рукав до локтя, обнажив загорелое предплечье. Потом расстегнул вторую манжету, внимательно наблюдая за Рейчел золотистыми глазами.
– Мне нужно кое-что тебе сообщить, – тихо сказала Рейчел.
– Что же? – Его прямые темные брови поднялись. – Тогда будем считать твой визит деловым. Садись, а я попрошу Джули принести чаю. Насколько я помню, ты любишь чай, – вежливо добавил он.
Рейчел смотрела на него, не в силах скрыть удивления. Бо стоял совсем рядом, глядя на нее слегка прищуренными глазами. Само его физическое присутствие рождало в ней жгучую потребность разрушить стену отчуждения, которую он воздвиг между ними, прижаться к его груди – не больше, – чтобы ощутить тепло его тела, почувствовать себя в безопасности рядом с ним. Все шло не так, как надо.
Она смотрела на его сильные загорелые руки, свободно опущенные вдоль тела. Память о том, как эти руки ласкали ее, сводили с ума, наполняя желанием, была еще слишком жива. А он вел себя так, словно между ними ничего не было.
– Мне не хочется чаю, – прошептала она.
– Тогда чего ты хочешь? – тихо спросил Бо. – Улечься со мной в постель? – Он сделал несколько шагов по направлению к ней. – Ты за этим пришла, моя прелесть? Потому что хочешь меня? Не можешь без меня жить?
Она жадно впитывала его близость, воспоминание о том, как она изливала свою любовь на это красивое тело, испещренное шрамами, делало ее беспомощной. Неужели этого никогда не было? Она начинала в это верить.
Медленно, осторожно он дотронулся до нее, его сильные пальцы слегка коснулись впадины между ключицами, где бешено бился пульс. – Ты хочешь меня, дорогая?
Бо был так близко, что она не могла думать ни о чем другом.
Когда он наклонился к ней и его теплые губы невыносимо нежно коснулись уголка ее дрожащих губ, она, затрепетав всем телом, закрыла глаза. – Хочешь, чтобы я тебя поцеловал? Прикосновение его губ окончательно лишило ее власти над собой, Рейчел едва могла дышать. Мягкая угроза, звучавшая в голосе Бо, свидетельствовала о том, что он до сих пор зол на нее, но едва он ее коснулся, весь страх перед его необузданностью и бессмысленной жестокостью растаял в жарком потоке страсти, затопившем каждую клеточку ее тела. Почему она решила, что сегодня все будет не так, как всегда? Или что он будет не так, как сейчас, безжалостно демонстрировать свою власть над ней? Ловя ртом воздух, она еле слышно всхлипнула.
И тут же выражение его лица изменилось. Он грубо притянул ее к себе.
– Черт побери, Рейчел, ты сама пришла ко мне. Я отослал тебя прочь… какого черта ты сюда явилась?
Он впился в ее губы с яростью, рожденной грубым желанием. Этим жестоким поцелуем Бо наказывал ее и в то же время подчинял себе, его губы и язык терзали ее рот и ее волю.
– О бог мой, я хочу тебя, – сказал он, касаясь ее полуоткрытого рта. – Ты поняла это вчера на поле, верно? Я догадался по твоему лицу.
«Ему нет равных», – подумала она, прильнув к нему всем телом. В ноздри ей ударил мужской запах, сквозь одежду она чувствовала пьянящее тепло могучего тела, все мысли вдруг исчезли, кроме одной: она его безумно хочет. Рейчел еще сильнее прижалась к нему, упиваясь его нежностью и страстью. Его руки медленно спускались по ее плечам и обнаженным рукам, словно заново привыкая к ее телу. Когда ладони Бо остановились на ее груди, он задышал тяжело и неровно. Через шелковую ткань платья его пальцы ласкали ее соски, твердые, как нераскрывшиеся бутоны, – они напряглись при первом его прикосновении.
– Ах, Рейчел, мне нужно, чтобы ты меня хотела, очень нужно. – Большой рукой Бо взял ее за подбородок и приподнял лицо. Он смотрел на ее губы, вспухшие от его жестокого поцелуя, на полузакрытые глаза, затуманенные ощущением его близости. – Тоскуешь ли ты по мне, как я тоскую, – пробормотал он глухо, – так, что не можешь спать по ночам? Мечешься ли ты по спальне в темноте, сгорая от желания дотронуться до меня, вдохнуть мой запах, почувствовать прикосновение моих рук?
Он крепко держал ее за подбородок, так, что она не могла уклониться от пронзительного взгляда его глаз.
– Да, – прошептала она.
– Проклятье… – тихо простонал он. Внезапно Рейчел почувствовала, что он напрягся, пытаясь обуздать свое тело, напряжением воли погасить желание. С видимым усилием он оторвал от нее руки. Еще мгновение Бо смотрел на нее, взгляд его странных глаз оставался непроницаемым. Затем он резко повернулся к ней спиной.
– Мы должны расстаться, – проговорил он сквозь зубы. – Напрасно я позволил тебе сюда прийти. Это было ошибкой.
– Но почему? Почему? – не выдержала она. Ей хотелось броситься к нему, дотронуться до него, но Рейчел понимала: этим она может все испортить.
– Вот почему, – сказал он, взъерошив рукой густые, выгоревшие на солнце волосы. – Я все время твержу себе: это просто одна из сотен, из тысяч женщин, в ней нет ничего особенного… почему я должен впускать ее в свою исковерканную жизнь, в свою кровать, в то, что осталось от моего тела? Во все то, что мне удалось изгнать из памяти, взять под контроль, в мое одиночество, в котором я хотя бы могу существовать. Меня не за что любить, – отрезал он. – Я понял это, когда вышвырнул отсюда Дарлу Джин. Ты должна оставить меня, Рейчел. Я ничего не могу тебе дать, поверь мне.
– Мне нужно, чтобы ты любил меня! – в отчаянии крикнула она.
Тогда он повернулся к ней лицом. Он тяжело дышал, зрачки его глаз были расширены, превратились в черные, полные ярости диски.
– Я не могу любить тебя, Рейчел. Пойми это. Тебе не повезло.
Эти слова показались ей до странности знакомыми, они отозвались в ней эхом, словно она припоминала полузабытый сон.
– Но я люблю тебя! – не сдавалась она. – И этого достаточно… я постараюсь, чтобы этого было достаточно!
