— Вы воспаряете духом, — вещала она загробным голосом. При этом её хищный нос на худом лице вытягивался и делался ещё длиннее. Птичко всегда ходила в чёрном балахоне, и Савва Игнатьевич называл её про себя то вороной, то бабой-ягой. Но при этом боялся и слушался беспрекословно.
— Вы воспаряете, — гнусавила Лолита, — и дух ваш отделяется от тела.
— А я не упаду? — опасливо спрашивал Золотов.
— Не упадёте! Вы мысленно воспаряете.
Вот эти упражнения и привели к тому, что Золотов стал путешествовать на трёх машинах одновременно, уверяя знакомых, что в первой машине едет его ментальное тело, во второй — плотное, а в третьей — астральное.
— Пусть конкуренты даже не мечтают устроить мне аварию, — заявлял он самодовольно, — никто и никогда не знает, где именно я настоящий.
Увидев Гроффа, Золотов забыл распасться на три тела и резко скомандовал:
— Садись со мной в мой лимузин, поедем вместе, нас уже ждут.
Когда Станислав Станиславович забрался внутрь и с величайшей предосторожностью двумя ладонями обхватил драгоценный сосуд, Золотов спросил:
— А это что?
— Как приказали — Мёртвая вода, — самодовольно ответил Грофф.
— Да что ты?! Ай, молодец! Давай сюда!
— Эй, осторожнее! — невольно вскричал Грофф, видя, как Золотов намеревается буквально вырвать флакон из его рук.
— А что такое? — удивился тот.
Пришлось рассказать ему о злополучном Савелии Собачко.
Золотов задумался.
— А это даже к лучшему! — заявил он наконец.
— К лучшему? Как это?
— А колдуна нейтрализуем! — Савва Игнатьевич ликовал.
— Ведь ещё неизвестно, согласилась бы моя Аудотиа бросить его, даже если бы я стал молодой и красивый. Всё же колдун — это колдун. Звучит. И статус, положение, мировая известность. А так… Плесну в него — и всё. Куда ей деваться-то будет? Только ко мне. В мои горячие объятия. Молодец! — обернул он к Гроффу смеющееся лицо, — заслужил! Держи ключик заветный.
Грофф, одной рукой прижав к себе сосуд с Мёртвой водой, другой принял от благодетеля презент. Он знал, что это за ключ. У Золотова имелись закрома. В ресторане «Восточные слабости» был глубокий подвал, настоящий бункер, доверху заполненный стодолларовыми купюрами. Время от времени Золотов давал ключ от него наиболее отличившимся служащим, и те черпали из закромов столько, сколько могли унести. Никого не смущал тот факт, что доллары были поддельными — отличить их от настоящих не представлялось возможным.
Встреча мага с местной элитой состоялась в драматическом театре. Так пожелал он сам, пообещав не только обратиться с речью к присутствующим, но и показать парочку фокусов. Савва Игнатьевич восседал в первом ряду, непосредственно рядом со сценой, и когда вышли Честерфилд и Рубероид, он немедленно встал, но в тот же миг рухнул обратно в кресло — Рубероид ему не понравилась! Экранный лоск куда-то испарился, и перед ним была обычная, хотя и очень привлекательная девушка! Савва Игнатьевич Золотов был разочарован. Все мечты пошли прахом. Он смотрел на красотку и абсолютно ничего не ощущал. Всё вернулось на круги своя. И постылая жизнь без надежд и желаний, холодная, точно собачий нос, опять окутала его. Прочие зрители, а их в зале было не больше пятидесяти человек, смотрели с интересом на мага и его подругу. И он не обманул их ожиданий! Первым же номером его программы явилось превращение маленькой куклы Барби, которую в своих холёных ручках держала Рубероид, в большую — в человеческий рост! Притом, не просто в куклу, а именно куклу живую! Как две капли похожую, между прочим, на саму Рубероид. И вот тут-то у Золотова перехватило дыхание: его мечта была перед глазами! Не помня себя от восторга, он взбежал по ступенькам на сцену и, схватив куклу за руку, спросил севшим от переживаний голосом:
— Сколько ты хочешь за неё?
— Что-о?! — удивился Честерфилд, владевший, как оказалось, в совершенстве русским языком.
— Я покупаю! — воскликнул Золотов, — я беру её! Сколько ты просишь?
— Эта кукла вообще не имеет цены, — возразил Честерфилд, — опытный образец.
— Я ведь не просто так! — вскричал Савва Игнатьевич, — я женюсь на ней!
— О, это, разумеется, меняет дело, — улыбнулся колдун, — в таком случае, я вам дарю её.
Золотов даже распасться на три тела позабыл — выскочил из театра, сел в лимузин, посадил куклу на колени и укатил с ней в неизвестном направлении. По слухам, на Канары. Откуда так и не вернулся, ибо стал счастлив до полной потери рассудка. Кукла, как утверждали наши соотечественники за рубежом, оказалась внимательной, заботливой супругой — кормила спятившего от счастья Золотова с ложечки и меняла ему подгузники.
После отъезда олигарха Честерфилд отправил Аудотиу за кулисы и обратился к зрителям.
— Я, — сказал он, — чрезвычайно рад тому, что с первых же минут между нами возникло взаимопонимание и что мои скромные возможности послужили залогом счастья одного из представителей Иверской элиты.
В рядах зрителей произошло некоторое движение, кое-кто даже сдержанно хихикнул. Дело в том, что местные бизнесмены Игнатьича не уважали. Боялись, но не уважали. Слишком уж жаден был и непредсказуем. Действовал в бизнесе, как в воровском притоне. Даже хуже. Воры в законе называли его беспредельщиком. Корысть и наглость Саввы Золотова не знала границ. И сейчас многие вздохнули с облегчением, поняв, что Савва отбыл навсегда. Колдун, похоже, разделял их чувства. Он усмехнулся и продолжил:
— Я благодарен вам за приглашение на грядущий кинофестиваль и счёл возможным для себя прибыть на месяц раньше, чтобы исключить возможные накладки, проверить сценическую площадку, а заодно и пообщаться с представителями Иверской элиты. Как вы все, наверное, знаете, корни мои — российские, я родом из Одессы, но, к сожалению, я мало знаю русских. Кто мне ответит, в чём заключается загадка русской души?
В зале возникло напряжённое молчание.
— Ах, да! — спохватился колдун, — вы же «новые русские»! Покорнейше прошу меня простить. Вопрос снимаю. Вы — деловые люди, бизнесмены и философские категории не должны вас волновать. Да, честно говоря, меня и самого они не очень-то беспокоят.
По залу пронёсся вздох облегчения.
— Я просто должен был вначале понять, какую тему взять для нашей беседы.
— А фокусы? — выкрикнул кто-то из зрителей.
— Фокусы? — перепросил колдун, — фокусы будут. Один фокус я уже показал. Будут и другие. Только договоримся о том, что мы — люди одной крови, одних и тех же надежд и чаяний. Мы все хотим царить и править в этом мире. Я не ошибся?
— Нет! — дружно ответил зал.
— Вот и прекрасно. Сейчас проверим это.
И громко, на весь зал, он выкрикнул:
— Сюрприз! Специально для Иверской элиты я вызвал сюда театр мод Вячеслава Волкера!
