Женщина оправила белоснежный передник и повела их по широкому коридору к двойным дверям гостиной, уставленной стульями, кушетками, дюжиной маленьких столиков, и все это было украшено прозрачными, отделанными бахромой драпировками.
Взгляд Деллы был прикован к огню, поэтому она не сразу заметила Меркатора Уорда, сидевшего в глубоком кресле у камина. Когда он заговорил, она вздрогнула.
– Извините, что не могу встать. – Он указал на ногу, покоившуюся на мягкой скамеечке. – Приступ подагры. Случается со мной каждый год примерно в это же время.
У Деллы пересохло во рту. Она с трудом узнала мистера Уорда в больном старике, закутанном в шерстяную шаль, которую миссис Уорд связала, когда Кларенс был еще ребенком. Волосы его поредели и стали совершенно седыми. Дорогая одежда лишь подчеркивала его худобу.
Делла глубоко вздохнула и облизнула губы.
– Отец Уорд, это Джеймс Камерон. Мистер Камерон оказал мне любезность сопровождать меня из Техаса в Атланту.
Камерон склонился пожать руку мистеру Уорду и взглянул ему в глаза.
– Я защищаю интересы миссис Уорд. В связи с этим мы с вами должны обсудить ряд вопросов. Может быть, завтра?
– Не думаю, что нам есть что обсуждать, сэр; должен заметить, что этот ваш визит привел меня в замешательство. Если вам угодно снова прийти завтра и обсудить ряд вопросов, полагаю, мы можем это сделать. Я был уверен, что никогда больше не увижу тебя, – обратился он к Делле. – Садитесь, садитесь. Менди? Я знаю, что ты там, в коридоре. Подай кофе.
Интересно, находится ли в коридоре также и миссис Уорд? Делла прижала руку к сердцу и опустилась в кресло, стараясь унять бьющееся сердце.
– Миссис Уорд собирается к нам присоединиться?
Делла с трудом сдерживалась, чтобы не выбежать из гостиной.
Мистер Уорд удивленно взглянул на нее, и выражение его лица так напомнило ей Кларенса, что она опустила голову и стиснула руки на коленях. Как могла она забыть, что у Кларенса была ямочка на подбородке?
– Вы, очевидно, не знаете. Миссис Уорд оставила нас около восьми лет назад. – Он рассматривал Деллу, сплетя пальцы под подбородком. – Она так и не оправилась после войны. Женщины тяжело ее пережили. Она забрала у них братьев, мужей, детей. Забрала их драгоценности, деньги, семейные реликвии. Забрала дома. Такое трудно было вынести. Доктор сказал, что миссис Уорд умерла из-за больного сердца. Но это война ее убила.
Делла не выразила сожаления, это было бы лицемерием с ее стороны, сказала лишь:
– Уверена что вы скучаете по ней. Вам ее не хватает.
– Да, так и есть.
Менди ввезла в гостиную сервировочный столик и поставила перед Деллой. Подождала, пока Делла кивнет, взглянула на мистера Уорда и вышла.
Тяжелый серебряный кофейный набор был продан в первые же дни войны. Сейчас на столике стояли кофейник из цветного фарфора, такие же чашки и тарелки для булочек, тостов и мармелада. Атмосфера накалялась. Делла налила кофе мужчинам, затем отпила глоток из своей чашки и отставила ее в сторону.
Время от времени она прислушивалась к звукам, доносившимся сверку. И исподтишка разглядывала гостиную, пытаясь найти следы пребывания молодой леди.
– Ну что ж, – произнес мистер Уорд, – ты сказала, что приехала в Джорджию из Техаса. Ты что, живешь теперь там?
– Я живу на ферме, которую вы отдали мне, – холодно ответила она.
– Да что ты говоришь? Никогда бы не подумал, что ты согласишься там жить.
– Что же, по-вашему, мне оставалось делать?
– Продать эту землю и переехать в ближайший город. Не понимаю, почему ты снова не вышла замуж, такая привлекательная женщина. Я говорил миссис Уорд, что не пройдет и года, как ты выйдешь замуж. – Он пристально посмотрел на Камерона – Я ведь купил эту ферму заочно. Никогда ее не видел.
– А жаль, – заметил Камерон с упреком в голосе.
– Зачем ты приехала, Делла?
– Чтобы увидеть Клер, – ответил за нее Камерон, поскольку Делла не нашла сил ответить.
Делла словно оцепенела. Сердце бешено колотилось. В ушах звенело.
– Клер? – Уорд нахмурился.
– Клер, дочь Деллы и вашего сына, – подтвердил Камерон.
Впившись взглядом в Уорда, Делла поднялась на трясущихся ногах. Кровь отхлынула от лица, и она пошатнулась.
– Нет, – прошептала она – Нет, не говорите.
– Клер умерла много лет назад, – удивленно сказал Меркатор Уорд, – Разве ты не помнишь? Она была совсем крошкой. Неделя или две от роду.
– О Господи.
У Деллы все поплыло перед глазами. Она опустилась на колени.
Уорд, подняв брови, посмотрел на Камерона, затем на нее.
– Ты должна помнить. Мы сопровождали катафалк на старое кладбище и похоронили ребенка рядом с Кларенсом.
– Нет.
Слезы душили ее. Катафалк. Она видела его во сне. А в катафалке крошечный белый гробик.
– Нет, нет, нет, нет, нет!
Схватившись за живот, она склонилась почти до самого пола.
– Мое дитя! Мое дитя!
Сильные руки подняли ее. Делла вцепилась в лацканы сюртука Камерона и посмотрела на него сквозь слезы.
– Моя малышка мертва! Она умерла! О, Камерон. Помоги мне. Мой ребенок умер!
– О Господи, девочка. Это случилось много лет назад. У нее что, не все в порядке с головой, мистер Камерон?
Даже теперь ее мозг возвел защитную стену, не желая принять случившееся. Склонившись на плечо Камерона, Делла шептала:
– Она не умерла. Вы ее спрятали, правда?
Она повернулась, намереваясь бежать на верхний этаж. Ведь она видела вчера, как шевельнулась занавеска. Клер, должно быть, наверху.
– Делла.
Крепкие руки Камерона удержали ее. В его глазах она прочла печаль и сочувствие. Выражение его лица вынудило ее наконец осознать то, что она отказывалась принять все эти десять лет и не хотела признать сейчас.
Пальцы ее впились в его рукава.
– Я не хочу, чтобы это было правдой.
– Я знаю. – Он погладил ее руки и взял в ладони ее лицо. – Я знаю.
– Пока Клер жива, мне есть ради чего жить.
Колени ее подогнулись, и она упала на грудь Камерона.
Он подхватил ее на руки и вынес из дома Меркатора Уорда.
Был только полдень – слишком рано для выпивки, но Камерон распорядился подать бутылку виски в номер.
– Вот, глотни.
Она отпила виски и вытерла слезы.
– Как могла мать забыть, что ее ребенок умер? Как могло такое случиться?
