Алану захотелось еще раз ее поцеловать. Обнять, крепко прижать к себе, дабы она поверила.
— Но ты ведь можешь надеяться, — сказал он. — Даже если и не уверена.
— Надеяться на то, что они живут припеваючи? — спросила она.
— Да, — ответил Алан.
— А ты сам веришь в это? — прошептала Диана.
Алан сжал ее ладонь:
— Да, — сказал он. — И ты тоже. Если бы не верила, то не стала бы собираться вместе с семьей в такое удивительное путешествие.
— Единственное в жизни путешествие на «виннебаго», — рассмеялась Диана. — Это вообще возможно?
— А почему, собственно, нет? — сказал Алан, глядя ей в глаза. — Слушай. По дороге к острову Принца Эдуарда вам придется проехать через Новую Шотландию. Я дам тебе телефон Малаки Кондона. Мало ли что…
— Малаки, — повторила Диана. Он был наставником Алана и человеком, заменившим Тиму отца; он присутствовал на их свадьбе. — Это друг Тима.
— Он и мой друг, — сказал Алан, что-то написав на обратной стороне визитки. — Он отличный мужик и знает там все как свои пять пальцев. Мне будет спокойнее, если у тебя будет его номер.
— С нами ничего не случится… — сказала Диана.
— Когда вы вернетесь?
— В конце августа. В сентябре у Эми начинается новый учебный год.
— Все-таки не зря я вас познакомил, — сказал Алан.
— Алан… — сказала Диана.
— Не надо ничего говорить.
Разделявшая их стена рухнула, но он хотел, чтобы все в их отношениях развивалось естественно и просто. Она не должна была чувствовать себя уязвимой и действовать необдуманно и поспешно. Он обвил ее руками, и они какое-то время помолчали.
— Но я хочу все тебе объяснить, — сказала она.
— Я буду ждать, — пообещал он.
Сияя глазами, она улыбнулась ему. Он ощутил, как она придвинулась ближе, и, положив ладонь ей на талию, сквозь тонкую ткань платья почувствовал ее изящное тело.
— Сегодня что-то изменилось, — сказала она.
Абсолютно все, подумал он.
— Я сказала это вслух, — прошептала она. — У меня не сразу получилось, но я смогла. Я мечтала…
— О чем ты мечтала?
— Об этом, — шепнула она. Они обнимались в теплой летней ночи. Волосы Алана взъерошил ветер, и он слышал его пение среди деревьев. Над их головами звезды были настолько яркими, что, казалось, они вот-вот опустятся на город. Небо заволокла дымка, похожая на невесомый шелк, а звезды были словно огненно-оранжевые очи.
— Диана… — прошептал он в ее волосы.
— Об этом, — сказала она, привстав на цыпочки и целуя его в подбородок и щеку. Он поймал ртом ее уста, и их сплетенные в объятии тела раскачивались взад-вперед под покровом знойной ночи.
Это длилось долго-долго, а потом Алан почувствовал, как она сняла руки с его шеи и взяла его лицо в свои ладони. Ее щеки блестели в звездном свете, и он понял, что они были влажными от слез.
— Об одной возможности, — сказала она, улыбаясь и плача. — Вот о чем я мечтала. О возможности быть с тобой. И отринуть прошлое.
— Но прошлое и свело нас вместе, — не мог не признать он.
— И оно же проложило между нами пропасть, — сказала она.
— Значит, ты мечтала…
— Быть вместе, — сглотнув, шепнула она. — Если это возможно.
Он снова прижал ее к своей груди. Было ли это возможно? Если бы это зависело только от Алана, то да. Его пульс участился, а в голове бушевал водоворот мыслей и способов убедить ее в том, что у них все получится, если они сами этого хотят. Быть вместе… Чего еще ему желать? Он взял бы ее такой, какая она есть, какой была всегда, и ничего не желал бы в ней менять.
— Я тоже мечтал быть с тобой, — сказал он. — С давних, давних пор.
— И все это случилось в ночь перед моей поездкой в Канаду, — ответила она.
У него оборвалось сердце. Она уезжала завтра. Он обнял ее крепче, словно пытаясь удержать ее.
— Я не хочу, чтобы ты уезжала, — сказал он.
— В некотором смысле я тоже.
— Как загадывают желания? — спросил он.
— Чтобы они исполнились? — спросила она, смеясь и осыпая поцелуями его подбородок, пока они стояли, прислонившись к кованой ограде. Она подумала, что он пошутил, но он был совершенно серьезен. Как врач и ученый, он хотел все знать наверняка. Он хотел получить гарантию, что они будут вместе.
— Как? — повторил он.
— Перво-наперво смотришь наверх, — сказала она. Взяв его за руку, она подняла ее. — Потом находишь звезду и указываешь на нее.
— Так? — спросил он, осматривая небесный свод.
— А теперь закрой глаза и загадай желание.
Алан кивнул. Он опустил веки и загадал желание. Когда он открыл глаза, она по-прежнему была рядом с ним.
— Неплохо для начала, — сказал он, целуя пальцы ее правой руки, потом левой и, наконец, ее губы.
Глава 16
На следующий день, не дожидаясь рассвета, семейство отправилось в путь. За рулем сидела Диана. В первые часы их обуревал просто неописуемый восторг, но где-то после тридцати миль Люсинду и Эми затянуло обратно в сонное царство. Стелла нашла себе подходящую полку на кухне, а Орион свернулся клубком на одной из коек. Диана все еще мысленно переживала прошлую ночь и думала об Алане. Они целовались и держались за руки, потом опять целовались, пока у нее не стали подкашиваться коленки, и Диана поняла, что ее непродолжительное отсутствие пойдет им обоим только на пользу. Ей требовалось время, чтобы как следует все это пережить. А грезам требовалось время, чтобы они смогли прижиться в реальности.
— Лишь мы с тобой не спим, Джулия, — сказала Диана.
— Гааа, — заламывая руки, проговорила Джулия.
— Будешь моим штурманом, хорошо? Эми и бабуля не знают, до чего это приятно.
— Глиии, — ответила Джулия, и Диане показалось, будто дочь поняла ее.
Дом на колесах поражал воображение своими размерами, внутренним простором и роскошью. Для каждого была отдельная койка, в салоне хватало места под разные вещи, а в дополнение ко всему тут был небольшой кухонный уголок с раскладным обеденным столиком. Диана заставила шкафчики банками с супами, арахисовым маслом и джемом, буханками хлеба, пакетами с изюмом и пастилками.
Когда она была девчонкой, ее отец однажды упросил Билла Путнэма с лесопилки разрешить ей покататься на тяжелой технике. Она водила вилочный погрузчик, самосвал, а один раз даже самый настоящий тягач. Управлять трейлером, с его гидроусилителем рулевого привода, мощными тормозами и автоматической коробкой передач, было не в пример проще, единственное, к чему ей пришлось привыкать, — это к зеркалам заднего обзора.
