Я подошла к Вере и Вайолет и по очереди обняла их. Они смотрели на меня как на кинозвезду, полуоткрыв рты от восхищения. Меня это не радовало, мне совсем не хотелось, чтобы они меня стеснялись.
— Вы только посмотрите на них! — сказала я. — Держу пари, парни вам проходу не дают.
Вера довольно хихикнула. Сестры разглядывали мои босоножки, прическу, элегантный пояс, который мне когда-то достался от Элен Родригес. Вайолет, не подумав, даже пощупала ткань моей юбки — жесткую, с необычным цветочным узором.
— Какое у тебя красивое платье, — сказала она, наклоняясь. — Такое модное.
Я ответила:
— На Тринидаде много магазинов, где можно купить очень симпатичные вещи, и не так уж дорого.
— А ты поможешь мне выбрать ткань? Меня пригласили на вечеринку, это будет через два месяца.
— Да, конечно.
Тут я наконец заметила, что мы стоим посреди дороги и не даем людям пройти. Тетя Тасси сказала:
— Давайте пойдем к автобусу.
— На сколько ты приехала? — Тетя Тасси с удобством расположилась на сиденье. — Сможешь остаться подольше? Я очень надеюсь. Нам надо многое наверстать.
Я сказала:
— Еще не знаю. Будет видно.
Она погладила меня по руке:
— Селия, мы так рады, что ты снова дома.
Дорога была спокойной и пустой, если не считать нескольких случайных машин. По обочине шли люди с корзинами на головах — по всей вероятности, на рынок, решила я. Босоногий парнишка гнал вниз с холма стадо коз. У него был такой безмятежный вид, словно ему было наплевать на все на свете.
Тетя Тасси сказала, что мне повезло, потому что Вера и Вайолет сегодня отпросились с работы. Они сказали своему начальнику, что им надо встречать кузину с Тринидада. Вся Черная Скала только об этом и говорит.
— Сегодня вечером к нам зайдет миссис Мэйнгот. Она сказала, чтобы ты обязательно зашла к ним повидаться с Джоан. О, видела бы ты ее малыша, такой красавчик!
Я опустила голову на спинку сиденья, внезапно почувствовав, что у меня нет сил.
— Мы уже вот-вот будем дома, — сказала тетя Тасси.
Я закрыла глаза.
Без Романа дом казался гораздо просторнее. Да, он нуждался в покраске, но он был светлее, чем мне помнилось. Может быть, это ветерок, проникавший сквозь жалюзи, подействовал на меня таким образом, что все казалось ярче? На стенах появились новые картинки; оказалось, что Вера любит рисовать. На одной были изображены морской берег и лодка, на другой — два попугая, сидящих на дереве. Когда я сказала ей, что у нее талант, она спросила: «Ты и вправду так думаешь?» Пока все толпились на кухне, я спустилась вниз. Ящики с кока-колой стояли на прежнем месте. Я заглянула под них, надеясь увидеть свои сокровища, завернутые в старую занавеску, но они исчезли. Я села на то же место, где я любила сидеть, наблюдая за Антуаном и Антуанеттой. В наступившей тишине я заставила себя взглянуть на двор, на дерево франжипани, по-прежнему похожее на старую кость, на высокую траву, и дальше — на дорогу, по которой я ходила в школу и где нашла мертвого котенка, и на огромное хлебное дерево на обочине.
Я спросила у Веры, куда делись козы.
— Сначала умерла Антуанетта, а вслед за ней — Антуан. Наверно, его сердце было разбито.
Мне стало жалко бедных козочек.
— А что случилось с лианой? Куда она исчезла? — спросила я, выдвигая стул.
Мы собрались вокруг стола, тетя Тасси подавала ланч. Она приготовила оладьи и жареные пышки с соленой рыбой, а также каллаллу, рис и кристофен. На столе стояли кувшины с имбирным пивом и напитком из гибискуса. Тетя Тасси расстаралась, как могла.
— Видишь ли, за Вайолет ухаживает один молодой человек, который очень хорошо разбирается в деревьях и вообще в растениях.
Вайолет прижала руки к щекам:
— Но он вовсе не мой бойфренд!
— Еще какой бойфренд! — возразила Вера. — А если нет, то он очень хорошо притворяется.
Вера и тетя Тасси рассмеялись. Затем тетя Тасси спросила, есть ли у меня бойфренд.
— Нет, — ответила я. — И если миссис Джеремайя права, я никогда не выйду замуж.
— Миссис Джеремайя сказала тебе это?
— Это и еще многое другое.
— Что другое? — спросила Вера.
— Всякое-разное, — ответила я. — То, о чем лучше забыть.
Тетя Тасси поймала мой взгляд и сказала:
— Миссис Джеремайя умерла в прошлом году, наверно, ты об этом еще не слышала.
— Нет, конечно, — потрясенно пробормотала я.
— Как-то ночью она ловила крабов, и огромная ветка свалилась и пробила ей голову. — Тетя Тасси стукнула себя кулаком по ладони. — Она умерла на месте. Ей устроили подобающие похороны с песнопениями — все, как полагается. Но всем интересно — если она была такой ясновидящей, почему же не предвидела, что ее ждет?
После ланча Вайолет и тетя Тасси готовили для меня кровать, а мы с Верой убирали со стола. Я продолжала думать про миссис Джеремайя — как странно, что она так внезапно умерла. А может быть, подумала я, она знала, что конец близок, но просто никому не говорила? Все произошло мгновенно, без долгих страданий. Бывает гораздо хуже.
Я спросила у Веры про Романа. Мне хотелось точно знать, что с ним произошло. Вера не удивилась, бросив взгляд в коридор и убедившись, что тети Тасси нет поблизости, она села к столу и, понизив голос, заговорила:
— Он пошел к Рут Маккензи. Ты знаешь, он часто к ней заходил. — Вера сделала большие глаза. — Ну вот, ей нужно было сбегать за хлебом, и он сказал, что останется и присмотрит за Кларой.
— А сколько же тогда было Кларе? — Я помнила Клару совсем маленькой девочкой.
— Девять, но выглядела она на все девятнадцать. Дальше, Рут обнаруживает, что забыла кошелек и возвращается домой. Там играла музыка, поэтому они ее не услышали. — Вера опустила глаза. — Она подошла к двери и заглянула в щелку; они и не подозревали, что она там. Папка держал свою штуку наготове, Клара сидела рядом с ним без штанов, и, если верить Рут, все выглядело так, будто папка собирался вставить в нее свою штуку. Рут ворвалась в комнату и набросилась на него с кулаками. Потом схватила вазу и разбила о его голову, здорово его при этом порезав. Он вылетел из дома, кровь заливала ему лицо и глаза. Рут позвонила в полицию, приехала огромная полицейская машина и — бац! — папку арестовали и увезли в Скарборо.
— Ох, Вера, — прошептала я.
— Одно дело — вытворять такое со взрослой женщиной, но совсем другое — с девочкой. Рут сказала, что никогда, никогда не ожидала от него такого. И тут все сказали, чтобы ноги его больше не было в Черной Скале. Так что когда его выпустили под залог, он тихо сидел дома и пил, пил, пил. Было уже совсем поздно, и мама сказала, чтобы он шел спать. Но он вышел на улицу. Ну, а дальше дети нашли его мертвым на песке, и все вокруг было в крови. Кое-кто говорит, что это Эрл подкараулил его и убил. А может, это те бродяги, что живут на берегу, напали на него. В общем, не знаю.
