Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
Абнер Хендерсон рискнул еще сильнее: он проголосовал за Прерию Роз. Это был не просто досадливый жест разочарованного отца. Абнер рассудил, что, если Джордж, Сандаун и я делим первое место, следующий по очкам наездник фактически находится на втором и вправе претендовать на звание чемпиона, даже если этот наездник — по случайности его дочь.
Оставался ароматный парикмахер. Он подал решающий голос за меня. Почему — я услышал только в следующую осень, из его собственных уст. Я сидел у него в кресле, подстриженный, ожидая остального, положенного за четверть доллара. И спросил его прямо: почему за меня? Он был слегка разочарован тем, что я не понял очевидного.
— Почему за вас? Да как же, мистер Спейн, — вы представляете, чтобы в это кресло за тысячу семьсот долларов сел со своей овчиной на голове Джордж Флетчер или Джек Сандаун со своими косами. Вы были перспективным клиентом.
Итак, меня наградили колченогий биржевой маклер и ароматный анемон, оба знавшие лошадей только с той стороны, которая обращена к сиденью коляски. Народ ворчал все громче и сердитее. Трибуны гудели, как осиное гнездо в сухую грозу. Мы обрадовались, когда выехала Прерия Роз Хендерсон, по-прежнему сияя незакрывающейся улыбкой. Ворчание слегка стихло.
Впервые после парада на открытии Королева родео появилась во всем блеске своих королевских регалий. На плечах у нее пурпурная мантия, свисающая до середины задних ног лошади. К сильно поношенной шляпе привязана корона с искусственными бриллиантами. Елочная мишура преобразила плеть в скипетр. Она едет, высоко держа его. Это последний день ее царствования. Она должна проехать вокруг нас со скипетром, потом спешиться и снять покрывало с приза. Из-за длинной мантии слезть с лошади затруднительно. Лошадь нервничает. Прерия Роз решает сделать еще один широкий круг и на скаку сорвать покрывало с тележки. Ухватила она крепко, но покрывало зацепилось и вздувается, как призрачно-белый жеребец. Лошадь бросается в сторону. Тележка опрокидывается и вываливает роскошное седло в самое грязное место арены.
Казалось бы, смешно, но никто не смеется. Для всех это — очередная нескладица. Прерия Роз спешилась и побежала к седлу, пурпурная мантия волочилась за ней по грязи, растянувшись на километр. Мы хотели помочь, но она отмахнулась:
— Отойдите, ребята. Это мои дела.
Весь стадион наблюдал с нетерпением, как она поднимает плечом коляску. Потом она бросила седло на место и принялась оттирать своей мантией испачканную кожу и серебро.
Смотреть на это было грустно и неловко. И лучше бы уж слушать громогласную болтовню Клэнси, как ни раздражала она порой, чем это напряженное молчание. Прерия Роз терла и полировала. Толпа наблюдала и ждала. Это было так тоскливо, что Джордж не мог удержаться от шуточки. Загородив глаза от света, он ринулся к судейскому помосту.
— Масса Буффало? Масса Буффало? — крикнул он звонким, высоким девичьим голосом, — Извините, сэр, можно вернуть мне шляпу? Я не выиграл, как вы и приказывали, так можно мне назад мою желтую шляпу?
Старый охотник задумчиво глотнул из фляжки и вернул ее в чехол, сделав вид, будто не слышит.
Джордж вежливо повторил вопрос, еще звонче:
— Извините, масса Буффало! Можно мне назад мою желтую?..
— Да! — Рассерженный Коди встал, кренясь, и сорвал с себя шляпу. Хотя все его союзники исчезли или дезертировали, он был достаточно пьян, чтобы вести себя агрессивно. — Забирай свою вшивую шляпу, чтоб тебе провалиться, потрох. Но сперва… — Он вынул нож из расшитых бисером ножен. — Что скажешь, масса Флетчер, если я возьму себе маленький сувенир?
Джордж не знал, что сказать. Кажется, он жалел, что раздразнил немощного старикана.
— Подарочек на память? — продолжал Коди, — Чтобы напоминал мне: если еще раз доведется ехать через Пендлтон — езжай мимо, не задерживайся.
Он воткнул нож в тулью. Пока старик кромсал желтый фетр, зрители не проронили ни звука. Ему удалось выпилить кусок размером с глазунью из одного яйца и примерно такой же формы. Он торжествующе поднял трофей.
— Не пожалеешь старику сувенирчик, а, Флетчер? — Он засунул кусок фетра за пояс, словно скальп, добытый в бою. — У тебя осталось много шляпы, а эта дырка будет твой сувенир. На…
Он завел руку влево, чтобы запустить трепанированный стетсон, но могучий голос откуда-то с крыши обрушился на него, как пушечное ядро:
— МИСТЕР КОДИ! СЭР!
Все головы повернулись в ту сторону: какого калибра орудие могло выпустить такой снаряд? В ложе прессы открылась дверь, оттуда выкатилась Надин Роуз; на вздымающейся груди ее боролся за место громадный бинокль, и ее кулаки были гневно сжаты. Спускаясь, она продолжала адресоваться к старому разведчику — слова звенели, как меч валькирии.
— Мистер Коди, если вы будете так любезны, я тоже не прочь получить на память часть этой шляпы. Больше того, мистер Коди, я готова заплатить за этот сувенир… — она сунула руку в карман своего платья цвета хаки и вынула банкноту, — пять долларов наличными! Что вы скажете, мистер Коди? Пять долларов — достаточная сумма?
Теперь уже мистер Коди не знал, что сказать. Сесил Келл приставил ладони рупором ко рту и ответил за него:
— На мой взгляд, достаточная, мисс Роуз. И я, пожалуй, куплю два — один себе и один для миссис Келл.
Мы с Сандауном переглянулись и пожали плечами, в таком же недоумении, как остальная публика. Мистер Келл шагнул через патриотическую драпировку в ложу. Он отобрал нож и вскрытый стетсон у растерявшегося Коди и быстро пошел к трибунам. Он вырезал из полей шляпы полумесяц, разрезал пополам и с двумя кусками фетра в одной руке и пачечкой зеленых бумажек в другой подошел к бреши в заборе, проделанной Длинным Томом.
— Еще десять долларов, мисс Роуз! — крикнул он. — Хороший почин.
— Очень хорошо, мистер Келл. Великолепно! Ну, кто еще?
Надин Роуз вышла на поле и повернулась к трибунам. Она запыхалась, но голос ее сохранил прежнюю мощь. Сирена Клэнси и грозовая туча должны были позеленеть от зависти.
— Кто еще желает приобрести бесценный сувенир? Вам выпала двойная удача. Вы не только внесете свой вклад в благородное дело, вы поддержите самого достойного гладиатора!
— Какое еще благородное дело? — поинтересовался циник с северной трибуны, — Какой еще гладиатор?
Надин Роуз обвела трибуны гневным взглядом:
— Вы разочаровали меня, орегонцы! Подумать только — какое дело! Подумать только — какой гладиатор! Неужели ни у одного из вас не родилось хотя бы случайной догадки?
Догадка родилась не в ложах и не на трибунах. Она родилась на «галерке» участников.
— Это — седло, да, мэм? Для Джорджа? — Я узнал голос. Это был утконосый Кантрелл, недотепа из Канады. Он разгадал загадку раньше нас, американцев, — Я правильно сказал?
— Абсолютно правильно, молодой человек. Седло! Джорджу Флетчеру нужно седло, мои дорогие, и — это мое искреннее убеждение как приезжего журналиста — вы, пендлтонцы, обязаны ему подарить!
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66