В толпе были женщины в трауре, потерявшие близких, мужей или детей, которые погибли от бомбежек или в гитлеровских лагерях смерти.
А рота все шла и шла.
Вот кордон новой чешской милиции приветствует красное знамя, плывущее впереди батальона.
Вдруг лейтенант Карташев вздрагивает. Тудор видит, что он пристально смотрит на один из балконов, увитый красными гирляндами цветов. На балконе стоит девушка с пышными золотистыми волосами и машет рукой.
— Как похожа на Тамару… такая же красивая… и волосы такие же… такая же юная…
Тудор внимательно смотрит на девушку. Да, эта девушка из Брно действительно очень красива. Жаль, чго это не Тамара… Тамара погибла. Много Тамар погибло… Проклятые, зачем вы это сделали?! Вы никогда не знали любви! Разве вы можете понять, как лейтенант Карташев пронес в своем сердце любовь к Тамаре через окопы, через всю войну? Нет, вам этого не понять! Вы никогда не любили!
Его Иляна спаслась от гибели. И он, Тудор Улмяну, ее муж, тоже жив. Все сложилось как нельзя лучше. У нее будет ребенок. А почему, собственно, один ребенок? Будут сын и дочь. Они узнают, что такое война только из книг. Вечером, придя домой с работы, он сядет и в ожидании ужина, который готовила Иляна, возьмет детей на колени и скажет им:
— Какое счастье, что вы родились в хорошие времена. Знаете, как боролись люди за то, чтобы вы жили счастливо? Послушайте, я вам расскажу: вместе с вашим отцом воевал один человек, по фамилии Карташев…
— Это тот сказочный богатырь, который бился со змеем? — спросит его дочь…
Да, он бился со змеем-чудовищем, с гитлеризмом. Звали того богатыря Ваня…
Рота подходила в это время к Триумфальной арке. Карташев как будто услышал свое имя. Он посмотрел на капрала Улмяну, который разговаривал вслух сам с собой.
— Тудор, что с тобой, ты сбиваешься и идешь не в ногу.
— Ничего, Ваня, богатырь ты мой сказочный… Я просто рассказывал своей дочери, какое огромное дело мы с тобой сделали…
— Как, у тебя есть дочь?
— Н-нет… Но я подумал, что когда она у меня будет, как много мне надо будет ей рассказать.
— Что с тобой, Тудор, ты плачешь? Ты чем-то огорчен?
— Это я от радости, Ваня. Мне кажется, я помолодел, честное слово! Мне хочется разуться и побежать босиком, хочется почувствовать, что под ногами земля, простая мирная земля, понимаешь?
— Понимаю, Тудор, конечно, понимаю. Мы начнем новую жизнь. Но нам нельзя допускать, чтобы проклятый фашист протянул когда-нибудь снова свои грязные лапы к нашему цветущему саду.
— Мы вместе об этом позаботимся, Ваня. Правда?
— Конечно, всегда только вместе, Тудор.
Они молча стиснули друг другу руки и, шагая в ногу, прошли перед трибуной, на которой советский маршал, советские и румынские генералы, чешские офицеры приветствовали проходящие войска.
Как только батальон прошел мимо трибуны, к нему в тыл без всякой команды пристроились ребятишки.
Они двигались колонной, как на параде, как на величайшем параде, который когда-либо знало человечество.
Это был парад Жизни, Победы, Будущего!
