Хорхе медленно перевел взгляд себе на грудь. Здоровой рукой он рванул ворот комбинезона, распахнув его. В груди было пять или шесть аккуратных кроваво-красных кружков. Хорхе смотрел на них, и по мере того, как в его глазах темнело, кружки росли, становились все больше и больше, а Хорхе стоял и смотрел. И вдруг все исчезло.
XXXIII
— Отлично, отлично, ястребы вы мои клюворылые. Прохлаждаетесь? А ну быстро подняли свои задницы и построились! — раздался рев офицера-инструктора у входа в барак. Офицера звали Сокольничий Ози. Он отличался хриплым и зычным басом, который хорошо подходил его сложению. Офицер был невысокого роста, но на диво широк в плечах. По расстегнутой, мятой и измусоленной форме можно было понять, отчего выпала ему такая немилость — готовить к Аттестации подразделение вольнорожденных.
Четверо его подопечных, которые проходили сейчас последний этап подготовки, выполнили команду и построились нарочито медленно, чтобы позлить офицера. Привыкший к этому, Ози терпеливо ждал. Что с них взять, с вольнорожденных? Единственным утешением была мысль, что скоро Аттестация и ему недолго осталось лицезреть эти морды.
— Что за бардак в помещении?! Вы здесь нужду справляете, что ли? Заросли дерьмом! Пока не вылижете все, никто сегодня не отправится спать, поняли?
Среди вольнорожденных раздались громкие стенания. Ози прекрасно понимал, что одной уборки здесь мало. Но пусть хоть верхний слой грязи отскребут.
— Как вы уже слышали, на пятом участке, там, где полоса препятствий, произошел несчастный случай с подразделением вольнорожденных. Несколько человек погибло. А если точнее — в живых остался всего один. Командир решил, что он закончит свою подготовку в нашем подразделении. Так что принимайте пополнение.
Глядя на молча стоящих перед ним вольнорожденных, Ози на миг пожалел новичка. Если до этого парню что-нибудь и светило, то теперь… Впрочем, что может светить вольнорожденному? Никаких перспектив. Рассказывают, правда, что некоторым вольнорожденным удается отличиться на военной службе, но он, Ози, ни разу таких не встречал.
— Заходи, Хорхе, заходи, — позвал Ози и посторонился, пропуская новичка. — Кадеты, это Хорхе. В своем подразделении он был одним из лучших. Так что не бойтесь, группу он назад не потянет. И смотрите у меня!
Ози повернулся и с облегчением покинул барак, чувствуя, что он полностью исполнил свой долг.
Вольнорожденные сидели на койках и молча смотрели на Эйдена. Тот быстро оглядел барак, подавляя, как учил его Тер Рошах, отвращение. Он не представлял себе, как сможет тут выдержать те несколько недель, что оставались до Аттестации. Если бы только не возможность вторично принять участие в Аттестации…
Один из вольнорожденных, загорелый парень довольно-таки приятной наружности, вдруг вскочил и, пробежав мимо Эйдена к дверям, выглянул наружу. Обернувшись, он крикнул:
— Отбой! Старый ублюдок свалил.
Вольнорожденных вдруг как подменили. До этого они сидели напряженные, будто манекены, с бесстрастными лицами. Теперь они задвигались, расслабились и стали походить на людей. Двое даже улыбнулись Эйдену. Один, правда, оставался довольно мрачным. Сидя на своей койке в дальнем углу барака" он пристально, не двигаясь, смотрел на Эйдена.
Вольнорожденный, подбегавший к дверям, подошел к Эйдену и протянул ему руку:
— Давай знакомиться. Меня зовут Том. Я здесь вроде как главный. Не бугор, а просто главный.
Эйдена предупреждали, что у вольнорожденных свой жаргон. Не доводись ему в свое время пообщаться с Кочевником, туго бы теперь пришлось. Но необходимость постоянно контролировать свою речь все равно осталась. Он теперь должен изображать вольнорожденного и быть, как они.
— Эта, рад встрече с тобой. Том.
— Стало быть, тебя зовут Хор-хе, воут?
— Ут. Еще меня звали Джорджем.
— Кто?
— Ребята из моего подразделения. Которые… которые погибли.
— Да, слышал. Трагедия, что и говорить.
— Да уж. Мне довелось все это видеть.
— Расскажи.
Том махнул рукой, подзывая остальных. Те двое, которые улыбались, подошли. Четвертый же не двинулся с места. Том кивнул в его сторону и сказал Эйдену:
— Это Жеребец. Не обращай внимания, он всегда такой мрачный. Жеребец — это его прозвище. У него есть и настоящее имя, только его никто не помнит. А сам он свернут на лошадях, отсюда и «Жеребец». А это Найджел, — Том показал на улыбчивого крепыша с шапкой рыжих волос и ярко-голубыми глазами. Эйдену никогда раньше не приходилось видеть таких голубых глаз. Обращал на себя внимание и рот парня — будто прорезанный по линейке, он придавал его лицу угрожающее выражение. Особенно это было заметно, когда Найджел улыбался.
— А это Спиро. — Том представил второго подошедшего. Во внешности Спиро не было ничего особенного. Темные волосы, карие глаза. Единственное, что выделяло его среди остальных, — это атлетическое сложение.
— Ну, рассказывай, — напомнил Эйдену Том.
— Что?
— О несчастном случае. Мы хотим знать.
Перед тем как отправить его сюда. Тер Рошах подробно, в деталях рассказал Эйдену о том, что произошло на полосе препятствий, не упомянув только о своем участии. Рошах также посвятил Эйдена в обстоятельства жизни Хорхе в погибшем подразделении. Поэтому теперь ему не составило труда рассказать все в подробностях. Вольнорожденные внимали ему с ужасом. Исключение составлял только Жеребец, который так и продолжал сидеть в своем углу, неотрывно глядя на Эйдена. Особенное впечатление на вольнорожденных произвел рассказ Эйдена о том, как ему чудом удалось избежать смерти. У Эйдена сложилось впечатление, что каждый из его слушателей мысленно будто бы пережил сцену собственной гибели.
Потом Том вкратце рассказал ему об их подразделении с момента прибытия на Железную Твердыню и вплоть до сегодняшнего дня.
Эйден был поражен дружелюбием и вежливостью этого парня. Он всегда считал вольнорожденных грубыми скотами, едва способными на членораздельную речь. И другие вернорожденные кадеты думали так же. Либо надо было признать, что Том разительно отличается от своих товарищей, либо…
Впрочем, вон Жеребец. Сидит себе в углу и молчит. Может быть, именно он — типичный вольнорожденный?
Вдвоем с Томом они сходили в подсобку и принесли оттуда койку, которую поставили в один ряд с остальными. Откуда-то явились Найджел и Спиро, держа в руках одеяла и амуницию. Жеребец не принимал в этом участия. Казалось, что он даже не пошевельнулся с тех пор, как новичок вошел в барак.
Как только Эйден разложил по местам свои вещи и наконец присел на койку, кто-то тронул его за плечо. Подняв глаза, он увидел Жеребца. У этого парня было обычное, ничем не примечательное лицо. И вместе с тем Эйдену оно казалось смутно знакомым. Будто прочтя его мысли. Жеребец произнес:
