Рагнар ударил еще одного еретика ногой в пах. Тот отлетел в сторону и ударился о поверхность энергетического поля, окружающего их. Его отбросило обратно, и без сознания он рухнул на алтарь. Рев Хаоса усилился. Врата потеряли сходство с лицом примарха и превратились в бесформенную мерцающую массу первобытного Хаоса. Голоса ждущих своей очереди душ зароптали в злобе и досаде, а возможно, и в страхе. Они не хотели, чтобы врата закрылись.
Рагнара снова пронзила острая боль. Оглянувшись, он увидел, что четвертый оккультист воткнул в его разбитый наплечник черный кинжал, инкрустированный рунами. Рукояткой меча Рагнар размозжил еретику голову. Череп треснул, как яичная скорлупа под ударом кувалды, забрызгав Рагнара вязким мозгом, осколками костей и брызгами крови. Зная, что жить ему, возможно, остается всего несколько секунд, Рагнар быстро принял решение. Двумя молниеносными ударами он убил еще двоих участников ритуала и остался лицом к лицу с их предводителем. Рагнар попытался ударить Сергия в голову, но глыбоподобный ересиарх отпрыгнул назад, так что Рагнару удалось лишь сбить шлем с его головы, оставив кровоточащий порез на лбу. И в тот же момент рана затянулась. Значит, это правда — оружие смертных не может нанести вред демонопоклоннику.
Движения Рагнара стали медленнее. Яд. Он чувствовал, что с каждой секундой его тело становится все тяжелее и неповоротливее. В его жилы проник какой-то необычный яд. Даже организм Космодесантника не мог справиться с ним. Возможно, это вообще не яд, а магия. А если это магия, то ей можно противостоять силой духа, сказал себе Рагнар. Вознеся молитву Руссу, Рагнар пошел вперед, ведомый одной лишь волей.
Ересиарх посмотрел на него и осклабился. Его рот напоминал кровавую рану. Зубы у него были маленькие, белые и очень острые, но два верхних клыка были такими же длинными, как у Волка.
— Дурак, — сказал Сергий. — Ты не ведаешь, что творишь! Ты обрек всех нас на смерть, нас и этот мир.
— Если бы Легион Тысячи Сынов вернулся, Гарм все равно был бы обречен.
— Он жил бы вечно и славно. Я жил бы вечно и славно, сидя по правую руку от Магнуса. Теперь же последуют лишь разрушения.
— Так будет всегда, — сказал Рагнар, обходя его по кругу, выискивая наименее защищенное место.
Ересиарх держал Копье Русса в правой руке горизонтально полу, как будто размышляя, стоит ли метнуть его в своего противника. Душа Рагнара сжалась. Его силовой доспех не сможет противостоять легендарному оружию. Сергий принял решение. Он отвел назад руку, чтобы метнуть Копье.
Время замедлилось. Очертания всех предметов приобрели болезненную остроту. Мозг Рагнара фиксировал малейшие движения Сергия — вот он перенес вес с одной ноги на другую и обратно, вот рукав балахона сполз ему на плечо. За его спиной развернулось батальное полотно — застывшая на долю секунды битва, где рота Берека сражалась с облаченными в черные доспехи миньонами Хаоса.
Сергий метнул Копье. Рагнар смотрел на свою смерть и любовался ее красотой. Копье летело ему в грудь, и оба сердца Рагнара замерли, пропустив несколько ударов.
И все же Рагнар продолжал стоять неподвижно, глядя в лицо надвигающейся смерти. Вюрд готов свершиться, и он ничего не мог с этим поделать.
В последнее мгновение его рука взметнулась и схватила Копье на лету в нескольких дюймах от груди. Рагнар ощутил его импульс и массу, которые были гораздо больше, чем он мог себе представить. Рагнар позволил Копью развернуть его вокруг оси так, что он снова оказался лицом к Сергию, и, продолжая движение, Волк резко всадил его в грудь ересиарха. Никакая магия не могла противостоять этому оружию, сразившему самого Магнуса. Копье проткнуло ересиарха насквозь.
В это мгновение энергетическое поле исчезло, и Рагнара захлестнул рев битвы, временно заглушив вой портала. Крики, стоны, вопли, боевые кличи слились с грохотом болтеров, взрывами гранат и визгом мечей. В нос ударил смешанный запах крови, экскрементов, горячего керамита, пота и Хаоса. Воздух задрожал.
Врата ярко горели, изрыгая души Легиона Тысячи Сынов и первозданную материю Хаоса. И они расширялись. Мерцающий и блистающий Имматериум раскрывал объятия.
Рагнар уставился на портал с благоговением, удивлением и ужасом. Он видел, как в нем что-то движется, видел очертания демонов, которые перемешивались и таяли. Все они были частью огромного лица, которое плотоядно смотрело,вниз, одноглазого лица Магнуса Рыжего. Иногда оно теряло четкую форму, и врата открывались шире. Затем лицо опять становилось легко различимым, и врата вроде бы стабилизировались.
Демонов что-то удерживало в пределах лица примарха, которое становилось все напряженнее, и Рагнару пришла в голову мысль: что бы Магнус сейчас ни делал, он, так же как и Рагнар, не хотел расширения врат. Почему — об этом Волк мог только гадать. Возможно, он не хотел, чтобы врата разверзлись прежде, чем все его воины воскреснут. Может быть, прерванный ритуал вывел врата из-под его всеобъемлющего контроля.
Какова бы ни была причина, было очевидно, что примарх-отступник испытывает нечеловеческое напряжение. Глаз, злобно уставившийся на Рагнара, выражал неуверенность и сомнение. Может быть, примарх связал себя с вратами и теперь, когда контроль утрачен, высвобожденная энергия Хаоса могла уничтожить даже его. Мысль о том, что существо, которое было ровесником Императора и жило на протяжении тысячелетий, может умереть, приводила Рагнара в смятение.
Волк встряхнулся. Это ни к чему хорошему не приведет. Это не его стезя, он воин, а не жрец. Рагнар поискал взглядом Скалагрима, надеясь, что старик делает что-нибудь с вратами, однако тот был поглощен битвой. Рагнар собрался броситься к нему на помощь, когда над ним пронеслась волна мистической энергии, и врата начали пульсировать, то увеличиваясь, то сжимаясь. Хаос прорывался в реальный мир, и Рагнар знал, что, если это произойдет, все будут обречены.
Он должен что-то сделать, но что? Рагнар лихорадочно оглядывался по сторонам, но помощи ждать было неоткуда. Его взгляд упал на Копье Русса. Оно было якорем, ядром, артефактом, из которого силы Хаоса черпали свою мощь, чтобы открыть врата. Оно было ключом. А ключи не только открывают, но и закрывают…
Рагнар так и не понял, что заставило его совершить следующее действие. Он вытащил древнее оружие из тела ересиарха, поднял его и метнул прямо в глаз примарху. Копье погрузилось в первозданную материю Хаоса, медленно скрываясь из виду, как камень, уходящий под воду. Вопль агонизирующего божества сотряс стены храма. Рагнару пришлось зажать уши руками. В голосе Магнуса слились вопли всех тех, кто находился по ту сторону врат. Все мольбы, угрозы, клятвы и посулы слились в стон невыносимой тоски. Слышать это было настолько мучительно, что в какой-то момент рассудок Рагнара готов был сорваться в пропасть безумия.
Потом повисла оглушительная тишина. Битва прекратилась. Воздух вокруг врат замерцал и закружился, закручиваясь внутрь, словно водоворот. Яркие пламенные сгустки — души Тысячи Сынов — затягивались обратно в эту воронку. Туда же втянуло весь воздух из легких Рагнара. Автоматически включились компенсаторные системы жизнеобеспечения его доспехов. Чудовищная сила оторвала Рагнара от земли и стала затягивать в воронку. Он отчаянно схватился за края алтаря. Рагнар знал, что если не удержится, то его засосет в утробу Хаоса и он присоединится к проклятым душам.
