– Я грибков в сметане стушу. И рыбки с клюквой поджарю.
– Сойдёт. – Цимбаларь закончил сборку пистолета и произвёл контрольный спуск, звук которого вновь заставил Парамоновну присесть.
На усадьбе Ложкина, разорённой пожаром, Цимбаларя ожидал сюрприз.
Два десятка мужиков расчищали пожарище. Одни растаскивали обуглившиеся брёвна, кое-где ещё стрелявшие искрами, другие сгребали в кучу чёрный прах, в который огонь превратил мебель и утварь. Работами руководила Валька Дерунова, сильно осунувшаяся, но, как всегда, деловая.
Конфликтовать с ней по новой Цимбаларь не хотел, но от упрёков всё же не удержался:
– Что за спешка! Для начала хотя бы со мной посоветовались. Ведь тут вещественные доказательства могли остаться.
– Ни хрена тут не осталось, – со свойственной ей бесцеремонностью ответила Валька. – Пожар всё к едрёной бабушке сожрал. И наряды мои, и документы, и денежки, на чёрный день отложенные.
– А как же кости вашей квартирантки? Надо бы их схоронить по-христиански.
– У нас душегубов по-христиански не хоронят, – отрезала Валька. – Их в лес выбрасывают, волкам на съедение… Да и не было никаких костей. Всё с углями смешалось.
В этот момент мужики, собравшиеся вместе, позвали Вальку к себе. Под слоем золы и головёшек обнаружился люк, ведущий в подвал. Теперь стало ясно, с какой целью проводились эти раскопки.
Чтобы зря не смущать Вальку, Цимбаларь стал прощаться.
– Когда похороны? – спросил он.
– Сегодня после полудня, – ответила она. – Чего ему в клубе зря лежать. Кто хотел, тот уже попрощался. Гроб готов, да и могилу скоро рыть начнут… Ты сам хоть придёшь?
– Обязательно приду. И гроб понесу, если позволят.
– Я ведь с тобой за Настёну ещё не рассчиталась, – она толкнула его плечом, словно заигрывая. – Заходи на днях. Банька-то наша уцелела. Попаримся берёзовыми веничками.
– Спасибо за приглашение, – Цимбаларь кашлянул в кулак. – Только после прошлого раза у меня всю охоту париться отбило.
– Ну как хочешь, я уговаривать не собираюсь.
Валька присоединилась к мужикам, уже открывшим крышку люка, а Цимбаларь палкой расковырял кучу обуглившегося хлама. Ничего похожего на человеческие кости ему так и не попалось.
Разговор с Валькой определил дальнейшие планы Цимбаларя. От пожарища он сразу направился к клубу.
В зрительном зале стулья были составлены у стены в пирамиду. Посреди стоял гроб, от которого пахло свежими стружками. Ложкин был аккуратно причёсан и гладко выбрит, чего при жизни за ним не водилось. Создавалось впечатление, что покойнику очень тесно в гробу, вследствие чего на его лице застыло выражение досады.
Вокруг гроба сидело несколько суровых старух, в том числе и вдова Ложкина. В головах покойника были расставлены венки, сделанные из хвойных лапок и бумажных цветов. Кто-то даже принёс горшок с розовыми цикламенами.
Постояв для приличия минут пятнадцать и послушав молитвы, которые по очереди читали старухи, Цимбаларь зашёл в библиотеку.
Зинка Почечуева, завернувшись в пуховую шаль, позёвывала за своим столом. Перед ней лежала книга, раскрытая на титульном листе. Называлась она довольно пространно: «Судебно-медицинское исследование трупов, имеющих ожоговые или химические травмы».
Поздоровавшись, Цимбаларь поинтересовался:
– Повышаешь эрудицию?
– Ещё только собираюсь, – ответила Зинка. – Всю ночь здесь топила да убирала. Сейчас на сон клонит.
– Да и меня, признаться, тоже, – Цимбаларь кулаками потёр глаза.
– Так в чём же дело? – Зинка скорчила жеманную гримасу. – Пошли ко мне, завалимся минут на шестьсот.
– Я бы и рад, да возможности нет. Обещал на похоронах быть.
– Не пугайся, я пошутила. Мне отсюда отлучаться нельзя. Родственники то одно требуют, то другое… Будто бы я у них на побегушках!
– Потерпи, у людей горе.
– Можно подумать, что у меня сплошное счастье! – Зинка саркастически усмехнулась. – Вот скажи, почему ты ко мне не заходишь? Уже неделю не виделись, если не больше.
– Неужели? А разве это не ты вчера возле опорного пункта околачивалась, когда здешние старухи хотели меня кастрировать?
– Что ты! Я из дома целый день не выходила. Уже потом до меня вести дошли. А если бы знала, что тебя обижают, пулей бы на помощь прилетела.
– Так тебя, значит, и видение не зацепило?
– Какое там! Всё самое интересное мимо меня проходит.
– Да, много ты потеряла, – посочувствовал Цимбаларь, хотя мог бы поклясться, что видел вчера Зинку у опорного пункта, вот только не понял, в каком качестве она там оказалась: случайного зеваки или грозного мстителя.
– А правда, что училка – твоя законная жена? – с томным видом поинтересовалась Зинка.
– Глупости. Мы просто работаем вместе, – ответил Цимбаларь (скрывать принадлежность Людочки и Кондакова к правоохранительным органам смысла уже не имело).
– Не представляю даже, как мужики с такими кобылами живут, – Зинка, явно кокетничая, сбросила шаль. – Она же лёжа в постели ногой до потолка достанет. Любовница должна быть маленькой и хрупкой. Это и для секса удобней, и мужское самолюбие тешит.
– Мне такие проблемы как-то побоку, – Цимбаларь сделал постное лицо. – Излишним самолюбием не страдаю, а на секс не хватает времени.
– У меня всё наоборот, – Зинка пригорюнилась. – Самолюбие наружу так и прёт. Времени для секса предостаточно. Да только с партнёрами не везёт… Мальчишка, который с училкой ходит, тоже не твой сын?
– Нет, конечно.
– А ведь как вылитый, – Зинка отклонилась назад, чтобы лучше видеть Цимбаларя. – И глаза твои, и губы.
– Меня часто оскорбляют, но чтоб так – ещё никогда! – Цимбаларь демонстративно сложил руки на груди.
– Ну ладно, прости. Я комплимент тебе хотела сделать.
Воспользовавшись удобным моментом, Цимбаларь вновь перевёл разговор на интересующую его тему:
– Ты здесь давно живёшь и все местные обычаи знаешь. Вот скажи мне: что это значит, если в видении вдруг возникает знакомый тебе человек?
– Если его увидит девушка, значит, это её суженый, – без промедления ответила Зинка.
– А если знакомых сразу несколько и среди них даже есть женщина?
– Один будет её суженый, а остальные – любовниками.
– И женщина?
– Ясное дело! Это особый кайф. Вам, мужикам, не понять… Познакомь меня со своей кобылой, может, я ей больше понравлюсь, чем тебе.
– Людмила Савельевна добропорядочная особа, – сказал Цимбаларь. – Несмотря на свою, так сказать, броскую внешность. С ней о таких делах лучше не разговаривать.
