Пожалуйста, думай также о своей маме — о той маме, которой она когда-то была. Пока ты жив, наша любовь к тебе не умрет никогда. В твоем лице мы преподнесли миру людей великий дар — в этом у меня нет ни малейшего сомнения.
Твой старик.
Папа.
Управление по чрезвычайным ситуациям, Бруклин
Управление по чрезвычайным ситуациям продолжало работать. Оно размещалось в Бруклине, в квартале, полностью лишенном электроэнергии. Этот комплекс существовал уже четыре года. Он обошелся в 50 миллионов долларов и служил главным штабом всей деятельности по разрешению критических ситуаций в Нью-Йорке. Антикризисный центр — или, если полностью, Центр управления действиями в чрезвычайной обстановке, — находившийся здесь же, координировал работу 130 государственных учреждений и был оснащен новейшими аудиовизуальными и информационными системами; работу всего Управления поддерживали полнофункциональные аварийные электрогенераторы. Эту штаб-квартиру Управления начали строить после того, как прежний офис агентства, размещавшийся по адресу «Всемирный торговый центр, 7», перестал существовать: 11 сентября 2001 года 7-й дом обрушился вслед за башнями-близнецами — домами 1 и 2. Создание такого Центра преследовало цель обеспечить максимальное содействие распределению и перераспределению ресурсов различных государственных органов в случае масштабного бедствия. Резервные электромеханические системы позволяли всем службам бесперебойно функционировать даже в случае полного отключения энергии.
Здание, в полном соответствии с его задачами, работало в круглосуточном режиме. Проблема заключалась в том, что многие учреждения, работу которых Центр был призван координировать, — федеральные или общественные, на уровне города или штата, — либо не отзывались ни по одной линии связи, либо лишились большой части персонала, либо же и вовсе, судя по состоянию дел, были покинуты сотрудниками.
Сердце городской сети служб по чрезвычайным ситуациям по-прежнему билось сильно, однако ничтожно малое количество информационной крови достигало периферии этой сети, — словно бы город поразил тяжелый сердечный приступ.
Эф опасался, что он пропустит свое узенькое оконце возможности. Поездка по Бруклинскому мосту отняла гораздо больше времени, чем он ожидал: большинство людей, которые могли и хотели покинуть Манхэттен, давно уже так и поступили, и оставшиеся после этого исхода горы мусора и брошенные машины сильно затрудняли движение. Кто-то привязал два уголка огромного куска желтого брезента к одному из тросов висячего моста, и это полотнище трепыхалось на ветру, как старый морской карантинный флаг, реющий на мачте обреченного судна.
Директор Барнс тихо сидел в машине, вцепившись в ручку над правой дверцей. Он наконец осознал, что Эф не собирается рассказывать ему, куда они направляются.
На скоростном шоссе Гованус препятствий стало значительно меньше, и Эф прибавил газу. Он посматривал на кварталы Большого Нью-Йорка, мимо которых проносилась машина, и отмечал безлюдные улицы, открывавшиеся сверху, с эстакады, замершие бензозаправочные станции, пустые парковки возле супермаркетов.
Он знал, что его план очень опасен. Продуманности мало, зато безрассудства — хоть отбавляй. Возможно, это был план психопата. Эф ничего не имел против: его и так окружало сплошное безумие. А удача порой бывала более сильным козырем, чем тщательная подготовка.
Он прибыл как раз вовремя, чтобы поймать по автомобильному приемнику начало радиообращения Элдрича Палмера. Эф припарковался у железнодорожной станции, выключил двигатель и повернулся к Барнсу.
— Быстро вытаскивай свое удостоверение. Мы заходим в УЧС вместе. Пистолет будет у меня под курткой. Как только ты скажешь кому-нибудь хоть слово, чтобы предупредить службу безопасности, я сначала пристрелю того, с кем ты будешь говорить, а потом — тебя. Ты мне веришь?
Барнс некоторое время смотрел Эфу в глаза. Затем кивнул.
— Теперь пошли. Быстро.
Они подошли к зданию УЧС на 15-й улице. Вдоль проезжей части с обеих сторон выстроились ведомственные автомобили. По своему внешнему виду это здание из желтовато-коричневого кирпича сильно напоминало начальную школу, вот только в нем было всего два этажа, а протянулась эта «школа» на целый квартал. Позади Управления возвышалась башенная радиовещательная антенна; ее окружал забор, увенчанный витками колючей проволоки. На узком газоне, примыкающем к зданию, с равными десятиметровыми интервалами стояли солдаты национальной гвардии, несущие сторожевую службу.
Эф увидел ворота в заборе, окружающем обособленную автомобильную стоянку, а за воротами — то, что, судя по всему, было персональной кавалькадой Палмера. Двигатели машин работали на холостом ходу. Лимузин, стоявший посредине, вполне мог сравниться с президентским и, уж конечно, был пуленепробиваемым.
Эф понял, что он должен завалить Палмера, прежде чем тот усядется в эту машину.
— Иди с важным видом, — шепнул Эф, подхватив Барнса под руку и направляя его по дорожке к входу, минуя солдат.
На них тут же обрушился град вопросов и восклицаний со стороны протестующих граждан, собравшихся на противоположной стороне улицы. Они держали плакаты с рукописными текстами, где говорилось и о гневе Божьем, и о том, что Господь покинул Америку, ибо люди утратили веру в Него. Некий проповедник в изношенном, обтрепавшемся костюме, утвердившись на невысокой стремянке, звучно декламировал стихи из Откровения Иоанна Богослова. Окружавшие его люди, стояли, обратив лица к зданию Управления и воздев руки с раскрытыми ладонями, — они словно благословляли УЧС и молились за городские службы, пытавшиеся их защитить. На одном плакате — тоже рукописном — было изображено нечто вроде иконы: сброшенный с креста Иисус Христос истекал кровью от ран, нанесенных терновым венком; у Христа были ощерившиеся вампирские клыки и пронзительно красные злобные глаза.
— Кто же нас теперь избавит? — возопил монах-оборванец.
По груди Эфа побежали струйки пота — прямо на заткнутый за пояс пистолет с серебряными пулями.
Элдрич Палмер восседал за столом в Антикризисном центре; возле него был установлен микрофон, рядом стоял кувшин с водой. Перед Палмером располагалась стеновая видеопанель: сейчас на всех плазменных экранах демонстрировалась печать Конгресса Соединенных Штатов.
Палмер был один, если не считать верного помощника миллиардера — господина Фицуильяма, расположившегося неподалеку. Одетый в неизменный темный костюм, Палмер выглядел малость бледнее, чем обычно, и сидел он в своем инвалидном кресле тоже — чуть-чуть более скуко-женно, чем обычно. Его морщинистые руки спокойно лежали на столешнице. Абсолютно неподвижно. Выжидательно.
Палмер должен был выступить по спутниковому каналу с обращением к Конгрессу, в связи с чем было созвано совместное заседание Сената и Палаты представителей.Предполагалось, что это беспоепедентное обращение, в также последующие вопросы к Палмеру и его ответы, будут транслироваться через Интернет в режиме реального времени по всем теле- и радиосетям и их филиалам — тем, которые еще функционировали, — а также по всему миру.
