В дверном проеме возникла маленькая, но весьма женственная фигурка в хорошо подогнанной форме обер-лейтенанта войск связи, которая на этот утренний мороз выскочила в одном только тонком кителе. Я аж ахнул при виде этой великолепной пигалицы, а подполковника аж всего скривило от моего мысленного выражения восхищения женственностью обер-лейтенанта. Мы уже привыкли мысленно разговаривать друг с другом, были в любое время дня и ночи открыты друг для друга и пока не ставили барьеров на пути нашего мысленного общения, вот вам и результат такой открытости мысленного общения — Динго приревновал меня к этой особе. Я ничего не успел в этой связи объяснить этому несчастному парню. Обер-лейтенант строгим голоском начала выговаривать моему напарнику за его безобразное поведение перед лицом ее подчиненных унтер-офицеров. Я поднял глаза к окнам второго этажа и снова ахнул: в каждом окне виднелось по две красивые мордашки, которые с огромным вниманием наблюдали за развитием ситуации перед входом в здание, а некоторые в этот холод даже приоткрыли форточки, чтобы лучше слышать слова своего командира.
Я приготовился давать деру и мысленно сообщил об этом подполковнику Динго, который к этому моменту был растерт в пыль, но стоически выслушивал нотацию обер-лейтенантши. Именно в этот момент в моей голове появился новый голосок, который с возмущением выговаривал, что настоящие боевые офицеры не бегут с позором с поля боя, а с поднятым забралом идут навстречу врагу. Я начал с удивлением оглядываться в поисках источника этого голоска, но рядом со мной никого не было, а мой напарник с поднятыми руками, это в аллегорической форме, разумеется, уже шел сдаваться обер-лейтенанту в плен. Пожав плечами, я пристроился ему вслед и независимой походкой следовал за этой странной парой, в которой обер-лейтенант чуть-чуть не доставала до плеча подполковника, хотя она была на каблуках-шпильках.
Коридор, по которому мы проходили, ничем не отличался от других служебных коридоров, был окрашен суриком и имел множество дверей по обеим сторонам. Правда, сейчас каждая дверь этого коридора была приоткрыта ровно на половину сантиметра, и в щелочках мелькало множество женских глаз различных оттенков и окрасок.
Кабинет обер-лейтенанта ничем не отличался от других служебных кабинетов, разве что ли своей чистотой, аккуратно разложенными предметами для письма, телефонными аппаратами и вымытым до зеркального блеска полом. Я поднял нижнюю челюсть, закрепил ее на месте и решил дальше молчать до победного конца, ведь это была не моя чашка чая. Нас с подполковником Динго разместили по местам, женским пальчиком было показано, кому и где сидеть. Подполковника приблизили к себе, а я, разумеется, оказался тем самым третьим лишним, отчего сразу загрустил и замкнулся в самом себе, не обращая больше внимания на происходящие вокруг события. Даже стал напевать про себя «Лили Марлен», но в этот момент по ментальному каналу связи я услышал воркование влюбленных. Приоткрыл правый глаз и увидел напротив себя за столом подполковника, который с отстраненным взором рассматривал что-то на столе, а сам в это время мысленно объяснялся в любви Маргарите, так, оказывается, звали обер-лейтенанта. Я приоткрыл левый глаз и увидел Маргариту, которая с улыбкой смотрела на меня, но сама в этот момент выслушивала влюбленные перлы моего напарника и своего ухажера, время от времени мысленно и очень мягко комментировала высказывания своего Ромео в погонах подполковника.
Эти два негодяя на моих глазах и в моем присутствии, притворяясь, что занимаются другими делами, сами в это же время мысленно объясняются друг другу в любви. Причем при человеке, который всему этому их и научил! Это надо же дойти до такого состояния, чтобы, вообще не обращая на меня внимания, ворковать о своей любви друг к другу на ментальных волнах магического эфира, ведь мне неудобно подслушивать этих олухов! Подобным образом они могут обманывать других людей, но не меня. Честно говоря, я просто не знал, как выйти из этого положения, очень надеялся на то, что моя ругань дойдет до их голов и они наконец-то прекратят этот театр. Но минута проходила за минутой, и ничего в окружающей меня обстановке не менялось — Маргарита и Динго слишком были заняты друг другом, чтобы услышать мое ворчание.
Я, применив магию, поднял трубку интеркома и, нажав на три кнопки, голосом обер-лейтенанта приказал принести чай, кофе и много пирожных. Понимаете, с детства любил пирожные эклеры и мог поглощать их в любом количестве. Последний раз этим лакомством меня угощала мама Зигфрида Ругге, когда мы с Цигевартеном перелетали в Оснаабрюкке. Через минуту дверь кабинетика распахнулась и делегация в пять связисток на подносах принесла чай, кофе и множество эклеров. Позже мне удалось узнать, что Смугляночка в свое время часто приходила сюда к девчонкам, когда я вылетал на задание, и за чаем делилась с ними своими секретами, пониманием мужчин, и тогда она не раз говорила им, что такой взрослый мужчина, как я, является большим любителем сладкого, особенно эклеров. Я поблагодарил девчонок и первым делом забрал с подноса тарелки с пирожными, а затем чайник и кофейник с кружками. Девчонки выстроились вокруг меня полукругом и с восхищением в глазах наблюдали, как я распоряжаюсь их подносами, не обращая ни малейшего внимания на свою начальницу и ее ухажера подполковника. Видимо, уже привыкли к подобным сценам, но к тому же ни одна из девчонок даже не дернулась помочь с приборами для чая и кофе и пирожными.
Пришлось, как начальнику, цыкнуть на них, и только тогда девчонки уселись за стол, и мы вместе стали пить чай и кофе.
2
Погода была замечательной, мы с подполковником Динго вылетели на «свободную охоту», которую в свое время придумал и обосновал перед начальством мой друг и командир десятого истребительного полка Люфтваффе полковник Арнольд Цигевартен. Перед вылетом на задание полковник приехал к нам прямо на стоянку истребителей и провел небольшую летучку, чтобы поделиться с нами информацией. По информации агентурной разведки, ССШа через неделю собираются вступить с нами в войну, а пока усиленно готовятся к ней. Что касается авиации, то большое количество североамериканских истребителей и бомбардировщиков уже сосредоточено на Острове и готово в любую минуту к вылетам на боевые задания для нанесения бомбовых ударов по территории рейха. Основной североамериканский бомбардировщик — это Б-17 «Летающая крепость», который имеет высокую скорость полета, сильное защитное вооружение и умопомрачительную бомбовую нагрузку почти в двадцать тонн. В свое время североамериканцы несколько штук таких бомбардировщиков передали британцам для проведения их испытаний в боевых условиях. Британцы не справились с этой задачей, так как не имели обученных экипажей для пилотирования таких громадин. Совсем недавно около десятка Б-17 со своими экипажами британцы направили в береговую охрану для патрулирования побережья Острова. Один такой бомбардировщик регулярно летает вдоль северного побережья Острова, и немецкие РЛС просчитали его маршрут. Полковник Цигевартен передал мне компьютерную дискету и сказал, что на этой дискете хранится маршрут североамериканцев, нанесенный карту.
Кода запись с дискеты я перекинул на ИРы наших истребителей и мы вместе с Динго знакомились с маршрутом вражеского бомбардировщика, то я обратил внимание на то, что он всегда летал на высоте в девять тысяч метров, куда ни один немецкий истребитель не мог забраться. К этому времени наши модифицированные истребители BF109E могли забираться на любую высоту и даже выходить на околоземную орбиту, поэтому нам не составило бы труда перехватить вражеский самолет в любой точке этого маршрута. Единственной проблемой оставался подполковник Динго, уж очень мне не хотелось использовать этого парня «втемную», ведь он до настоящего времени не помнил, что с ним происходило в госпитале замка, где он излечился от радиационной болезни. Наш вылет на боевое задание был запланирован на раннее утро, а этим вечером я решил открыть глаза Динго и предоставить ему возможность самому решать, останется ли он со мной, или… он должен все решить сам.
