Она нахмурилась. Губы опухли после пылких ночных поцелуев. В тот момент не Лукас должен был отвечать за свои действия. Она должна была ему отказать.
— Нет! — воскликнула она, подняв ржанку из гнезда в камнях.
Нет. Она не должна чувствовать себя виноватой. Как говорится в старой пословице: «Если стелешь постель, готовься в нее улечься».
Этому сексуальному и греховному графу Хэдли вчера удалось оказаться в ее постели, да еще и похозяйничать в ней. Правда, одно непреложно. Она сделает все, чтобы это больше не повторилось.
Но, несмотря на веские доводы «против», она не жалела о том, что произошло ночью. Лукас не совершенство. Однако он не порочный, не развратный, как о нем говорили. Ему пришлось так долго играть роль беззаботного повесы, что эта маска приросла к нему как вторая кожа. А под ней оказался ласковый и заботливый человек. Добрый, веселый, преданный и, если не обращать внимания на отдельные недостатки, полный любви.
Любви?
О любви не может быть и речи.
Единственная проблема — тело отказывалось слушать все предостережения.
Почувствовав соль на губах, Кьяра вздохнула и поднялась. Сердце бросало вызов человеческой логике. Лучше все-таки сконцентрировать свои силы на рукописи, чей загадочный шифр основывался на законах разума. Может, с помощью друзей ей удастся наконец раскрыть тайну последнего раздела. У нее, кстати, появилась одна идея. И если она окажется права…
Вспомнив о работе, Кьяра направилась к главному зданию усадьбы. Кусочки головоломки сложились в единое целое, и ей стало казаться, что существует некая связь между плесневым грибом Penicilliumnotatumи…
— Ciao, bella! — Когда Кьяра шла по фруктовому саду, до нее донесся голос Алессандры. — Я покончила со своими делами на день раньше, поэтому решила приехать заранее, — не останавливалась подруга. — Ариэль сказала, что ты отправилась погулять на холмы, и я решила пойти тебе навстречу.
— Как я рада, что ты здесь!
Алессандра взяла ее за руку и пристально посмотрела ей в глаза.
— Что-нибудь еще случилось?
— Н-нет. Да. — Она затаила дыхание. — Нет.
Алессандра, продолжая смотреть на нее, покачала головой.
— Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь.
Под ее испытующим взглядом Кьяра покраснела.
— Это так заметно?
— Только потому что я внимательна к мелочам, — последовал ответ. — Определенных вещей женщины не могут скрыть. — Она выставила палец вперед. — Но кое-что тебе под силу. Подними воротник повыше. У тебя засос на шее.
Вспыхнув, Кьяра помяла тонкую шерсть.
— Кстати, я не осуждаю тебя, — добавила Алессандра. — Он очень красивый мужчина.
— С моей стороны это полное безрассудство, — сказала Кьяра.
— Дорогая, у сердца имеется своя голова на плечах. И, к сожалению, она частенько отказывается следовать доводам логики или разума.
— Значит, меня раскрыли. Боже, неужели в моей жизни и без этого мало проблем!
— Или без того, — съязвила подруга. — Скажи мне…
— Ни за что, — отрезала Кьяра.
— Скажи мне, Ариэль в курсе?
— Нет! Не надо ей ничего говорить.
— Не беспокойся, bella. — Какое-то время она разглядывала кольца на своих руках. — Я умею хранить секреты.
Кьяра прерывисто вздохнула.
— Спасибо.
Они свернули на дорожку, ведущую через парк, и несколько шагов прошли в молчании.
— Я больше не скажу ни слова на эту тему, — заговорила Алессандра, когда они проходили мимо шпалер, увитых розами. — Но если тебе потребуется совет, только скажи.
— Вообще-то у меня есть о чем спросить. — Кьяра усмехнулась. — Правда, это касается манускрипта сэра Генри. Мне кажется, я подошла вплотную к ответу. Хочется знать твое мнение и мнение Ариэль насчет моей идеи. На первый взгляд это полное сумасшествие, но…
Лукас наблюдал, как две леди, занятые каким-то серьезным разговором, рука об руку шли по лужайке. Хотелось бы знать, что могут так увлеченно обсуждать женщины. Таинственные археологические находки? Маркиза была непревзойденным специалистом по этой части.
Алессандра вдруг рассмеялась и также неожиданно замолчала.
Черт! Лукас понадеялся, что они обсуждали древние артефакты, а не какую-нибудь тему из современности. Интересно, у дам существует такой же кодекс чести, как у джентльменов, в соответствии с которым никогда не обсуждаются подробности?
— Хэдли! — одновременно завопили два детских голоса.
Хэдли не успел среагировать. Крикетный мяч угодил ему в грудь. Лукас задохнулся и со всего размаха плюхнулся на газон.
Перегрин и Изабелла бросились к нему.
— Все нормально, сэр? — наклонился к нему мальчик.
— Мы крикнули вам, — стала оправдываться Изабелла. — Несколько раз.
— Это моя промашка, — прохрипел Лукас. — Надо быть более внимательным.
— Хорошо, хоть она не разнесла вам череп, — хихикнул Перегрин.
Изабелла надула губки.
— Если хочешь знать, я метила точно туда, куда попала. — Она посмотрела на Лукаса, и лицо ее немного просветлело. — Получилось, сэр! Я научилась посылать крученую подачу, как вы мне показывали. Теперь я попадаю в цель.
— Превосходная подача, Иза, — успокоил ее Лукас. — Могу поспорить, теперь ни одна «калитка» не устоит перед твоим напором.
Девочка засияла.
Перегрин помахал своей битой.
— Пусть сначала примет мой мяч.
— Ха! — Малышка тряхнула черными как смоль кудрями. — У тебя никудышный замах.
— Давайте проверим, — предложил Лукас.
Осторожно поднявшись, он взял мяч в руки. «Поменьше мечтай, о чем не нужно». И состроил гримасу. Может, оно и к лучшему, что он отвлекается на другие дела, а то думать о Кьяре, которая в дезабилье раскинулась на скомканных простынях, становилось небезопасно…
— Хэдли? — Перегрин пристально посмотрел на него.
— Э… Все нормально. — Лукас сделал вид, будто проверяет швы на мяче. — Хотел убедиться, что Иза не порвала мяч при ударе.
Малышка фыркнула.
— Теперь, Перри, займи свое место, и посмотрим твою стойку. Не забудь прижать локти и напрячь кулаки.
Скоро к их крикам и смеху добавился лай Мефисто, который примчался с псарни, рассчитывая поиграть с ними. Пес с удовольствием ловил мячи, и если бы он еще не жевал их при этом, его усердие Перегрин с Изабеллой оценили бы в полной мере. К тому времени, когда они все вместе ввалились на кухню попить лимонада и подкрепиться пирожками с повидлом, дети уже устали и согласились, что надо отдохнуть.
