Уцелевший в Куликовской сече Ослябя служил впоследствии у митрополита Киприана, под старость же и впрямь постригся в монахи. Так и появился в летописях "чернец Родион Ослябя", ну а уж монахи-переписчики, видя, что он называет Пересвета братом, включили посмертно в свои ряды обоих героев Куликова поля.
И произошло это не ранее конца XV столетия, уже через век после битвы, когда иго татар было окончательно скинуто Русью и последняя попытка его реставрировать (хан Ахмат, стояние на реке Угре, 1480 год) провалилась. В те времена появилось много легенд, в том числе — "Сказание о Мамаевом побоище", перекроившее "на злобу дня" всю историю Куликовского сражения.
Тогда же появились первые, нескладные ещё рассказы о небывалом походе на Куликово поле злодея-литвина Ягайло, надумавшего ударить в спину православному воинству. В "Сказании" литву вообще ведёт на Куликово поле почивший за несколько лет до битвы Ольгерд — не иначе, злые литовские волхвы подняли мертвяка из могилы.
В летописях Москвы в те же времена впервые появляется сообщение о походе Ягайло "с силой литовския и лятские". Вот только "лятская", польская "сила" у Ягайло в 1380 году — это из разряда тех же неграмотных сказок, что и покойник Ольгерд во главе войска.
Литва объединилась с Польшей — на свою, в конечном счёте, голову — лишь в 1385 году, через пять лет после сражения и ни в каких, кроме этих неграмотных сказок, источниках не упомянутого похода.
Вражда Москвы с Литвой, точнее, уже с Речью Посполитой, вступала в свою решающую фазу, и активнейшее участие литвинов в победе над Ордой требовалось замазать — сказочным ли походом Ягайло на Русь, выдуманным ли монашеством — понятное дело, в стоящей на Московских землях обители — литовских витязей.
Требовалось кое-что замазать и церкви — своё… как бы это цензурно-то… своё, скажем так, поведение в годы ордынского ига. Епископов-бегунов и епископов, "чудесно спасшихся" в разорённых городах, проповеди о смирении перед захватчиками, молитвы за ордынского "царя" с семейством, монахов-баскаков и прочие милые шалости.
Хотя незадолго до того — вы не поверите, читатель, — церковь не скрывала своего сотрудничества с ханами, она им хвалилась! Когда Иван III посягнул на церковные земли, "святые отцы" заявили великому князю: "…мнози и от неверных и нечестивых царей… зело по святых церквах побораху, не токмо в своих странах, но и в Русийском вашем царствии, и ярлыки давали".
И козырями выложили на стол… те самые ярлыки, которые я недавно цитировал.
Не знаешь, на что умиляться больше — на это самое дивное "Русийском вашем царствии" или на оглушительно наглую попытку в недавно освободившейся от оккупации стране ссылкой на законы оккупантов, на выслуженные у захватчиков льготы.
Но минул 1480-й, Русь на Угре навсегда поставила Орду на место. И "невеста Христова", ещё, так сказать, не износивши подаренных Батыем "сапог", кинулась примазываться к русской победе, посмертно достригать в свой монастырь братьев-полуязычников из дремучих брянских лесов, где в годы их молодости догорали последние погребальные костры — возможно, ещё их отец сгорел на таком.
Исторический же Пересвет монахом никогда не был, обитель Сергия разве что мимо проезжал.
Я знаю, написанное мною мало что изменит. Как были, так и останутся бесчисленные картинки с Пересветом, вопреки всякому здравому смыслу, скачущим на врага в долгополой сутане. Как звучали, так и будут звучать истерические завывания штильмарков и уткиных про "подвиг схимника Пересвета, благословленного на бой святым Сергием".
Что ж, вольному — воля, а "спасённым" — их рай, их краденые герои и ворованные подвиги. Каждому — своё. Мы же будем помнить русских витязей, героев поля Куликова, вернувших Руси свободу, отнятую захватчиками из степей, интриганами из Византии и предателями в рясах, — Пересвета Хороброго и брата его, Ослябю.
Русь была освобождена. Но за время ордынского ига произошел перелом, окончательно предопределивший судьбу русского язычества.
И дело не только в церкви, воспользовавшейся предоставленными Ордой льготами для расправы со своим давним врагом — родной верой Руси. Не в том даже, что все крупные города окончательно и безраздельно стали христианскими — мы больше не встретим ни в письменных, ни в археологических источниках ни следа городских капищ.
Дело в том, что полтора столетия ордынского ига что-то переломили в душе русских людей. Не клёкот соколиной гордости Даждьбожьих внуков находил теперь в них отзвук, а утешения несчастному даннику, покорённому рабу, которыми полна Библия.
Последнее эхо славы дедов, собиравших дань с великих держав, угасло в душах тех, кто полтора столетия платил дань кочевому племени — одному из тех, что языческая Русь и за людей-то не считала. Символично, что именно в это время происходит отказ князей от родовых, кастовых имён Рюриковичей в пользу христианских.
Ну не мог Владимир или Всеволод платить дань татарам, не мог Мстислав или Ярослав простираться перед чумазым степным дикарём, лобызая ханский сапог! Не мог Всеслав или Ростислав мчаться в Сарай с доносом на брата!
Столетняя гражданская уничтожила жречество Руси, ордынское иго переломило становой хребет дружинно-городскому слою. Остатки язычества после ордынского времени были искрами — искрами размётанного копытами монгольских коней костра, затухание которых было только вопросом времени.
Глава V. Последние искры (XV-XVIII вв.)
В этот край, где сумерки-длинны.
Где упрямы зимы и суровы,
Уводили семьи ведуны,
Не приняв церковные оковы.
Светобор
Услыхал однажды бог,
Что в медвежьем вятском крае
Про него никто не знает.
Заглянул — по берегам Истуканы здесь и там.
Никогда еще не видывал
Всемогущий столько идолов!..
Валентин Востриков, "Озорной сказ о великих напастях на Вятскую землю"
"По украинам". Свидетельствует Макарий. Псковские идолы. Вятские "попы". Фёдор Иоаннович против "идолопоклонников". "Поганый пруд". Крещение крестьянства: совмещение земледельческого календаря с церковным. "Пантеон" двоеверцев. Древние Боги на монетах. "Странности" разинского бунта. Несмеян Кривой — последняя битва
"И ноне по украинам молятся ему, проклятому богу Перуну, и Хорсу, и Макоши, но творят то отай", — сказано в рукописи XIV столетия. Именно так и было в эти времена.
Молились древним Богам лишь "по украинам" и то "отай", тайно. Правда, в глухих местах Русского Севера "отай", как мы помним на примере Спас-камня на Кубенском озере, приходилось действовать как раз монахам.
В степной рязанской украине, в городе Мценске, до середины XV века "мнози оставались неверующе в Христа". Южные окраины земли вятичей, как видно, долго держались старых Богов.
В тех краях и в XIV, и даже в XVII веках упоминаются ещё вооружённые экспедиции местных воевод против деревень (! — стало быть, речь не о татарах-кочевниках) нехристей. Очень любопытны местные предания о разбойниках — неизменно колдунах, один Кудеяр чего стоит.
