– Я тебя никуда не пушу, – надув губки, протянула я. –Никуда!
– Это все из-за твоего Глеба! Забыл обо всем на свете!
– Бог с ним, с этим джипом! Постоит у дома. Ничего с ним неслучится. Моя машина тоже у дома стоит.
– Не хочу я никуда идти, когда рядом со мной находится такаяженщина!– закричал Михаил и, подхватив меня на руки, закружил по комнате. – Водворе все знают, что это моя машина, поэтому к ней никто и прикоснуться непосмеет. Разве только что мальчишки по малолетству сунутся. Помнишь, как одинраз местная шпана пооткручивала мне колеса?
– Помню, – засмеялась я, целуя его в щеку.
Это была удивительная ночь, ночь любви и страсти. Спатьсовершенно не хотелось. Ближе к утру, не имея больше сил ласкать друг друга, мылежали и разговаривали.
– Михаил, давай выкупим наш ресторан и отремонтируем его, –приподнявшись на локте, сказала я.
– Ты этого хочешь?
– Очень! Я не могу сидеть дома, пойми, без работы мнескучно! Я сделаю так, что никто и никогда не сможет пронести туда взрывчатку. Яуже все продумала!
– Ох, ресторанная ты душа, – улыбнулся Мишка, прижимая меняк себе.
– Давай купим! – не унималась я.
– Купим, обязательно купим! Для тебя я сделаю все! –повернувшись на бок, он задремал.
– Михаил, телефон звонит. Дотянешься? – разбудила я егочерез полчаса.
Михаил протер глаза и, сняв трубку, с кем-то поговорил.
– Охранник заболел, – сказал он, опуская трубку на рычаг.
– Заболел?
– Ангина у него. Температура под сорок. А сменщик к матери вдеревню уехал. Совсем обнаглели, заразы! Такие деньги требуют, а отдачиникакой. Позвоню кому-нибудь из пацанов, чтобы прикрыли.
– Не надо никаких пацанов, Миша! Можно, я поезжу с тобой?Считай, что ты принял на работу нового охранника!
– Верочка, не женское это дело – мужика охранять, –засмеялся Михаил.
– Женское, женское! Не сомневайся, я справлюсь!
– Тогда поехали. У тебя оружие есть?
– Ты мне его выдашь, – вскочила я и побежала в ванную.
Позавтракав на скорую руку, мы оделись и вышли из квартиры.
Несмотря на то что джип стоял у дома, Михаил беспокоился занего. Машину свою он любил и знал, что «раздевают» ее отнюдь не подростки. В прошлыйраз неизвестные гопники сняли у нас колеса, выбили лобовое стекло и забралимагнитофон. Сигнализация при этом не сработала!
– Ничего удивительного, – объяснила я Михаилу, когда он,сокрушаясь, вернулся домой. – В Праге около нашего ресторана как-то орудовалабанда автомобильных воров. В рукавах пиджаков они прятали небольшие молоточки.Завидев подходящую машину, они подходили к ней, ловко проталкивали молоточки кладони и с хорошо рассчитанной силой ударяли по стеклу. Угол удара былрассчитан таким, что стекло беззвучно рассыпалось на мелкие кусочки. Послеэтого оставалось только вынуть магнитофон или барсетку с деньгами. Кстати, ихтак и не поймали. Долго на одном месте они не паслись. Понимали, что это дляних чревато…
Спустившись во двор, Михаил с облегчением вздохнул. Джипстоял целый и невредимый, заманчиво поблескивая в лучах неяркого осеннегосолнца.
– Может, останешься дома? – повернулся ко мне Михаил.
– Я поеду с тобой! Ой, подожди, пожалуйста! – Тоненькийкаблук на моем итальянском сапоге подломился, и я чуть не упала.
Михаил, сев за руль, выглянул в окно.
– Вера, ну что у тебя там?
– Каблук сломался, – расстроенным голосом сказала я, показавМихаилу сломанный каблук.
– Видно, не судьба нам сегодня вместе ездить, – улыбнулсяМихаил, вынимая сигарету.
– Ничего подобного! Я сейчас быстро переобуюсь и вернусь!
– Переобувайся, а я пока на работу позвоню, – подмигнул мнеМихаил и повернул ключ…
…В этот момент раздался мощный взрыв… Упругая волна поднялав воздух мое тело и, как ненужную спичку, отбросила к соседнему подъезду.Перелетев через аккуратно заасфальтированную дорожку, я со всего размахаударилась о стальную дверь. Что было дальше, я помню плохо… Вокруг меня хлопоталикакие-то люди, раздавались незнакомые голоса… Кажется, я пыталась что-тосказать, но, захлебнувшись собственной кровью, не смогла вымолвить ни слова.
Кровь была повсюду, Она сочилась из ушей, носа, заливалаглаза… Я тонула в крови, даже не надеясь выбраться…
– Кажется, девушка умерла, – как сквозь вату донеслись доменя чьи-то слова.
– Нет, она еще жива, но долго не протянет…
– …тянет… тянет… тянет… – эхом отозвалось в висках. Мнезахотелось закричать, что я жива, что я все слышу, что меня можно спасти, нужнотолько остановить кровь… Но голоса, постепенно отдаляясь, стихли. Почувствовавоблегчение, я вылетела в длинный туннель, в конце которого был виден свет.
Глава 23
Открыв глаза, я увидела белые стены. Молоденькая медсестра вголубом халатике что-то быстро писала, склонившись над столом. Мне захотелосьее позвать, но сделать это оказалось трудной задачей. Из груди вырывался едваслышный стон:
– Эй!
Девушка моментально обернулась и, посмотрев на меня,выбежала в коридор. Через несколько минут в палате появился врач. Бросиввнимательный взгляд на монитор, стоявший у моей кровати, он попытался что-тоспросить, но я уже провалилась в сон.
Чуть позже мне сказали, что мой муж трагически погиб. Телоего разлетелось на куски и почти все сгорело. На похоронах его я не была, насороковинах тоже…
Выписалась я только через полгода. У ворот больницы менявстретил Савелий и отвез домой. В квартире все было по-прежнему… В гостинойстоял засохший торт… В спальне валялась пустая бутылка из-под шампанского…Смятая постель выглядела неопрятно…
Тяжело вздохнув, я направилась в ванную, чтобы вымыть руки.В ванной висело большое зеркало, купленное Михаилом за две недели до смерти. Иззеркала на меня смотрела незнакомая женщина, длинная и тощая, как жердь. Наголове ее торчал нелепый ежик, густо замазанный зеленкой большой шрам наискосокпересекал высокий лоб. Глаза были тоскливые, словно посыпанные пеплом…
– Где мои волосы? – спросила я, оглянувшись на Савелия.
