— Моя соседка убита… Она лежала за дверью моей квартиры… У нее осталась маленькая дочь.
Девушка разрыдалась. Отец Раймонд поднялся и подошел к ней, дотронулся до плеча:
— Это там случилось? Она была твоей соседкой?
Ему был виден затылок Мириам — такой нежный и уязвимый.
— Это ужасная история, — посочувствовал он. — И ты оказалась в нее втянута. Как это бессмысленно!
Она подняла лицо:
— Все время получается так, будто все это из-за меня, святой отец.
Девушка была бледна, косметика смазалась. Сейчас, когда пастор видел это лицо таким жалким и беспомощным, он еще сильнее, чем прежде, ощущал то, для чего у него не находилось слов. Его печать в лице Другого.
Мириам схватила полотенце и вытерла опухшие глаза.
— Кое-что случилось, — всхлипнула она. — Прямо перед тем, как я сюда пришла.
Он начал осторожно раскачиваться с пятки на носок, почти незаметно. Это помогало ему сосредоточиться.
— Ты можешь рассказать мне про это?
Она колебалась:
— Я не знаю, не хочу подвергать вас опасности.
— Дорогая Мириам, ты же знаешь, что можешь рассказывать мне обо всем. Нет таких вещей, которые я страшился бы выслушать.
Она схватила его руку и торопливо пожала ее. Он закрыл глаза.
— Дорогая Мириам, — повторил он.
— В почтовом ящике лежало кое-что. Конверт со всякими… ужасными фотографиями.
— Какого рода фотографиями?
Она задрожала, и ему пришлось положить руки ей на плечи:
— Если тебя это пугает, ты должна обратиться в полицию.
— Пойду, когда буду знать наверняка, — сказала она тихо. — Если я ошибаюсь, это погубит его.
— Его? — Он посмотрел ей прямо в глаза. — Это с ним у тебя… были отношения?
Девушка судорожно сглотнула.
— Он тебе угрожает, Мириам? Потому что ты не хочешь больше видеться с ним? Ты не должна подвергать свою жизнь опасности.
Она выпрямилась, внезапно ее глаза засверкали решимостью.
— Когда я прихожу сюда, святой отец, мне это всегда помогает. Когда я говорю с вами, я понимаю, как должна поступить. Сначала я должна полностью удостовериться в этом. Я не могу перенести мысли о том, чтобы потом стыдиться всю оставшуюся жизнь. Я и так уже причинила ему столько зла… Если я ошибаюсь, это может разрушить всю его жизнь… Сначала я должна услышать, что он может мне сказать. Я должна дать ему шанс объясниться. Можно, я опять приду к вам завтра? Или в пятницу?
— Дражайшая Мириам, ты можешь приходить, когда тебе угодно.
Она снова схватила его за руку:
— Я не знаю, что бы я делала, если бы у меня не было вас!
Отец Раймонд почувствовал, как по всему его телу разливается тепло.
— Но вы должны мне обещать, что никому об этом не расскажете.
Он опешил:
— Я поклялся хранить тайну исповеди, Мириам, тебе это прекрасно известно, но если тебе хоть на секунду покажется, что ты в опасности…
Она выпустила его руку.
— Не знаю, стоит ли мне отпускать тебя, — запротестовал он. — Пока я не узнаю, в чем тут дело…
Она попыталась улыбнуться:
— Дорогой святой отец, вы собираетесь меня запереть? В обители Святой Катарины, вместе с монахинями?
От мысли дописать свою лекцию отцу Раймонду пришлось отказаться. После того как девушка ушла, он еще долго сидел и слушал, как дождь барабанит по стеклу. Пастор не сомневался в том, что она сделает то, что сказала. Он был связан клятвой, но в случае, когда что-то могло угрожать жизни и здоровью человека, он мог переступить через это. Отец Раймонд решил пойти к настоятелю и обсудить все с ним.
52
Викен перевел взгляд на старшего юриста полиции Ярле Фрёэна. Макушку, неравномерно усеянную веснушками, обрамляли жидкие рыжие волосенки. Можно было подумать, что он постоял под стремянкой неумелого маляра. Коричневые крапинки покрывали и бледное лицо, будто вылепленное из теста, которое все никак не твердело и продолжало постепенно оплывать.
Викен наслаждался ощущением контроля над ситуацией, и его ничуть не раздражала неожиданная упертость Фрёэна, скорее наоборот — стимулировала. Ему не нужно было даже смотреть на начальницу сектора Паянен, чтобы угадать ее мнение, так что результат встречи был предрешен.
— Сейчас главное, чтобы голова у нас оставалась холодной, — возразил Фрёэн, и Викен дружелюбно улыбнулся, соглашаясь; что же делать, такая уж у полицейского юриста работа — постоянно сомневаться в том, что у них достаточно оснований для задержания. — Я тут для себя отметил, что у этого Гленне со всеми жертвами прослеживается связь — связь пусть слабая, но уже само по себе это заставляет задуматься. Я обратил внимание на то, что он поспешно покинул место, где была обнаружена погибшая Эльвестранн. Может быть, это и не странно: ему ведь не хотелось быть застигнутым со спущенными штанами, если можно так выразиться. — Фрёэн хохотнул, порадовавшись собственному остроумию. — И еще я для себя отметил, что он не показывался здесь, несмотря на все предпринимавшиеся полицией усилия наладить с ним контакт. С воскресенья он не показывается дома. Вот это уж действительно странно, тут я не могу с вами не согласиться, Викен. Но вы в самом деле полагаете, что всего этого достаточно для применения такой меры пресечения, как предварительное заключение? Я вот вам скажу, что у вас будут спрашивать в суде. Пункт первый: имеется ли хотя бы крохотная техническая улика, которая могла бы связать обвиняемого с этим делом? Пункт второй: какой, к чертовой матери, у него был мотив?
Викен позволил ему вещать сколько вздумается, не снисходя до возражений, которые только подлили бы воды на мельницу старшего юриста. Поскольку и все другие помалкивали, он все же задал вопрос:
— Что-нибудь еще?
Инспектор постарался, чтобы его вопрос прозвучал скорее как предложение высказаться, а не как саркастический комментарий, и покосился на Паянен, хотя вопрос был обращен не к ней.
— Не мне вас учить процессуальному кодексу, — сказал он Фрёэну, который тоже умолк И поскольку лестью дела не испортишь, Викен подпустил ее в своей следующей реплике: — Я очень доволен, что ты в одной с нами команде, Ярле. Спокойнее работается с надежными людьми, которые знают свое дело и у которых нет проблем с тем, чтобы отделить мух от котлет. Если мы как следует упремся и сумеем его найти за сегодняшний вечер, то у нас, можно сказать, будут в распоряжении целые сутки, прежде чем нам понадобится получить санкцию на предварительное заключение. Целый океан времени на то, чтобы прощупать каждый миллиметр в его кабинете, обоих автомобилях, на его вилле вместе с гаражом и сараями, на их даче в Ларколлене и you name it[26]. Что касается технических улик, то можешь быть уверен, что в это же время завтра утром они у нас будут. Как тебе известно, на жертвах был обнаружен генетический материал. Самое интересное было найдено под ногтями у Аниты Эльвестранн. Я вот только что разговаривал с патологоанатомами. У них есть предварительные результаты анализа ДНК этого материала. Доктор Плотерюд сказала, что это очень любопытно.
