нашёл в себе силы плеваться.
— Да как так-то⁈ — недоумевал прилипший к крыше Турм, понимая, что для того, чтобы выбраться, придётся очень постараться.
Он окружил себя божественным доспехом, прикрылся щитами… А потом обрушил огненный столб прямо на дом, на крыше которого лежал. В мгновение ока всё вокруг заполнило пламя, сжирая порождений, паука и прочих неприятных тварей… И там же, в рёве пламени, потонули крики копейщиков, до последнего исполнявших свой долг.
Когда пламя опало, по закопчённой земле уже рвалась вперёд новая волна порождений. А над ними возвышался новый паук. Турм, избавившийся, наконец, от пут, посмотрел на всё это сверху, присвистнул… И, недолго думая, решил, что борьба с пауками — это не его стезя. После чего со всех ног поспешил под прикрытие божественных братьев.
Игорь с каким-то тихим восторгом и ужасом смотрел на то, как в центре лагеря один за одним возникают конструкты такой мощи, что… Да непонятно было, как их можно даже просто пережить!.. То каменный дождь, накрывший половину портальной площади… То огненный столб, поглотивший крышу одного из домов и прожёгший насквозь гигантского паука…
При всей нелюбви к тем конкретным богам, которые сейчас сражались с силами Хаоса, Игорь не мог не признать: силы им и вправду не занимать. Били они так, что просто испаряли всё, что лезло из гигантского портала.
Там, под защитным куполом, сейчас столкнулись такие силы, какие раньше правителю узла Священной Пирамиды видеть не доводилось. Разве что его собственный удар Справедливости мог с ними посоперничать. Но то — один-единственный удар. А тут — десятки конструктов невероятной мощи…
В битве, как в гигантских жерновах, перемалывались колоссальные объёмы энергии, порождений, чудовищ и хтонов. Внешний купол, так и висевший над лагерем, дрожал от напряжения. И Игорь начинал понимать, почему Слаикан боится, что на него ополчатся боги и божества. Со стороны подобная мощь выглядела действительно ужасающе.
— Как с таким сражаться? — будто угадав его мысли, прошептала Слаикан.
— Руками… Ногами… Зубами… — задумчиво перечислил Игорь. — Всем, что есть!
— Ты, кажется, не понимаешь… — расстроилась Слаикан.
— Я понимаю одно: такую мощь нельзя давать в руки придурков! — возразил Игорь. — А ещё эта мощь не бесконечна!
— Дай то Порядок… — кивнуло божество.
— Справа! Гиганты!
Хаек резко развернулся к новому врагу и еле успел отскочить, когда на то место, где он мгновение назад стоял, обрушилась стальная дубина.
Метнувшись вперёд, он проскочил под этим громадным оружием, поднимающимся для нового удара. И что было силы, ощущая, как звенит в руках переданная богами мощь, рубанул по ноге толщиной с дерево.
Гигант заревел, приседая на одно колено, но успел махнуть левой лапищей, попав по Хаеку — отчего тот кубарем полетел по земле, чуть ли не под ноги второму гиганту. Резко рубанув по ноге и его, по-прежнему дезориентированный воин прокатился ещё пару метров, под прикрытие остатков деревянной стены.
Дом, от которого осталась эта стена, горел, занимаясь пламенем, но пока ещё стоял. И дал Хаеку несколько секунд, чтобы запустить лечение.
— Вот же дерьмо! — поделился он с миром своим мыслями.
На войско богов и божеств Порядка шло настоящее цунами хтонических порождений. Так много тварей за раз Хаеку видеть ещё никогда в жизни не приходилось. А это ведь, без малого, уже почти триста лет. Даже когда ходили с богами войной на узел хтони, столько порождений на них не нападало.
— Да сколько же вас тут⁈ — возмутился он.
Голова перестала кружиться, и Хаек, сжав топор и подняв щит, кинулся обратно в бой. Поначалу приходилось прятаться за спинами товарищей, пытавшихся встретить волну стеной щитов. За время этого странного похода Хаек успел перезнакомиться со всеми: в основном, хорошие воины и люди. И смотреть, как гибнут товарищи, было выше его сил. Протолкавшись вперёд, он включился в бой.
Удар, удар, удар, удар… Хаек бил топором, как дровосек. Главное — рубануть так, чтобы порождение сразу превратилось в туманное облачко. Воздух над строем загудел от рассекавших его «воздушных лезвий». Каждое из них сносило сразу несколько порождений, но врагов никак не становилось меньше.
Приходилось отступать, пятиться, смотреть, как гибнут товарищи — и снова бить, бить, бить… Хаек впервые за долгие годы почувствовал накатывающую усталость. Он шёл сюда гонять обнаглевших селян, а не встречать порождений, прущих волна за волной. Но, конечно, он был опытным воином и считал себя готовым к разным неожиданностям.
Видно, ошибся.
Или постарел.
Так или иначе, силы начинали таять. А враги всё не кончались. И где-то в душе Хаека поселился страх. Страх, что вот сейчас всё и закончится. Тут, на странном узле, на который ополчилось столько богов. Тут, где было убито божество. И где обычный человек получил такую силу, что сопротивлялся приказам богов.
Жаль, что эту историю не удастся рассказать в родной казарме, за кружечкой чего-нибудь веселящего. Но Хаек понимал, что не может отступить. Здесь, в Упорядоченном, он обязан был убивать порождений. В этом была цель. В этом был смысл. Ещё немного, и он бы, наконец, стал рыцарем — могучим рыцарем своего узла.
Но не успел… Топор застрял в порождении, а то не упустило своего шанса: с воем и урчанием набросилось на Хаека. Опытный воин сумел скинуть с себя врага, потеряв несколько защит, но тут же навалились новые — а за ними ещё и ещё…
Погребённый под грудой тел, Хаек продолжал убивать тварей Хаоса, пока силы не оставили его окончательно, а свет не померк.
Он успел умереть до того, как сверху на место его последней битвы обрушился настоящий кислотный ливень. В этот страшный день боги и божества сражались в полную силу, не жалея ни своих, ни чужих.
— Это шанс! — прохрипел Лангаст, удерживая конструкт защиты, в которую ломились гиганты и пауки.
Хорошо ещё, порождения проблем не доставляли. Слишком слабые они были, несмотря на все усиления, наложенные хтонами.
— Да какой шанс, Лан⁈ — возмутился Туц-Ико, суетливо подыскивая подходящий конструкт.
— Шанс уйти без позора! — хрипло ответил Лангаст и, не выдержав, рявкнул: — Да бей уже хоть чем-нибудь!
Пространство перед двумя богами, засевшими на крыше склада, подёрнулось рябью. И всё, что оказалось внутри вытянутого пузыря, начало разрываться на мириады кусочков.
— Объясни-ка! — убедившись, что конструкт работает, повернулся к товарищу Туц-Ико.
— Даже если мы примем условия этого ублюдка, то теперь, после боя, никто не
