просто быть счастливы из-за того, что стали Национальными Чемпионами? – спрашивает Тэнк.
– Нет, – подозрительно говорит Софи, ее глаза, перебегая с Тэнка на Миллера, резко и широко распахиваются. – Черт побери. Вас взяли? Вы получили контракт?
Боже мой. Как я могла забыть? Конечно, это должно было случиться сегодня.
Парни улыбаются, словно школьники, которые впервые увидели женскую грудь.
– Да, мы получили контракт, – отвечает Миллер, наблюдая за моей реакцией.
– Офигеть! – кричу я, вскочив с места и бросаясь на него, и почти сбив бокал вина по пути. – Ничего себе! Это же потрясающе! Ты настоящая суперзвезда! Какая команда? – спрашиваю я, поцеловав его в губы.
– Это не самая лучшая часть, – предупреждает Миллер.
Я сажусь к нему на колени и смотрю в его лицо. Он переглядывается с Тэнком, которого оседлала восторженная Софи.
– Рассказывай, – требую я.
– Ну… – начинает он. – Нам поступило три предложения. Чикаго, Колорадо и Лос-Анджелес. Они хотят нас обоих, но они готовы принять нас и по одиночке, если не поучится взять комплектом.
– Вау… – К глазам подступили слезы. – Поздравляю. У тебя получилось. Мия гордилась бы тобой.
Миллер стирает слезу с моей щеки.
– Детка. Мне неважно, какую команду я выберу, я хочу, чтобы ты поехала со мной.
– Ты уверен? – Я заглядываю ему в глаза, пытаясь понять, сон это или нет.
– На сто процентов. Ты скоро выпустишься, и я хочу, чтобы ты была рядом. Я куплю нам дом и женюсь на тебе. А потом у нас будет миллион детей, если захочешь. Возможно, даже собака по имени Луи, – говорит Миллер с улыбкой.
– Я так сильно тебя люблю.
– Отлично, – усмехается он. – Потому что было бы очень плохо, если бы это было не так.
В конце концов я слезаю с его колен и сажусь на свое место, чтобы съесть уже холодный ужин.
– Так какое предложение вы примете? – спрашивает Софи их обоих.
Тэнк пристально смотрит на Софи.
– Мы обсудили это, когда возвращались в отель. Я всегда хотел попасть в Лос-Анджелес, так что я подпишу контракт с ними, – объявляет Тэнк, получив в ответ довольный писк от Софи. Она всегда хотела стать журналисткой в Лос-Анджелесе.
– А ты? – спрашиваю я Миллера.
– Я буду рад подписать контракт с Чикаго или Лос-Анджелесом. Так что все зависит от того, где ты хочешь жить.
– Что? – вскрикиваю я, почувствовав, как на плечи упал груз ответственности. – Ни за что. Ты не можешь оставить это решение за мной.
– Детка. Мне все равно, где, главное, чтобы ты была со мной. Я играю в хоккей. Какой город будет лучше с точки зрения карьеры в пиаре?
– Конечно же, Лос-Анджелес. Но как это может влиять на твой выбор?
– Я хочу, чтобы у тебя было все, Дэни. Если карьера в пиаре это то, чего ты хочешь, а Лос-Анджелес – лучшее место для этого, тогда мы поедем туда, – подытоживает Миллер.
– Ты серьезно? Лос-Анджелес? Мы переезжаем в Лос Анджелес, и ты просто преподнесешь все мои мечты на тарелочке? – проясняю я.
– Да, детка. Я серьезно. Твои мечты – это и мои мечты. Так что я просто эгоист, который просит переехать тебя вместе с собой.
– Это правда, – посмеиваюсь я.
– Так это «да»? Мы переедем в Лос-Анджелес и заведем собаку по имени Луи?
– Да, придурок. Мы переезжаем в Лос-Анджелес.
Эпилог
Дэниэль
Пять лет спустя
– Извините, Дэниэль. Мы не можем больше ждать, – говорит доктор Адамсон с сожалением и приказывает медсестре развести мои ноги.
– НЕТ! – кричу я. – Я не сделаю этого без него. Я не могу.
Я снова кричу, изо всех сил сжимая руку Софи.
– Черт, – шипит она и пытается выдернуть руку из моей хватки. – Все хорошо, детка. Я здесь. Ты должна тужиться.
– ААА! – кричу я, когда еще одна схватка сковывает мое тело. – ГДЕ ОН, ЧЕРТ ВОЗЬМИ?
Дверь распахивается, и внутрь вбегают Миллер и Тэнк.
– Я здесь! – кричит Миллер, подскакивая ко мне.
Тэнк один раз оглядывает помещение, разворачивается и выходит за дверь.
– Наконец-то, – хмурится Софи.
– Ты выиграл? – спрашиваю я Миллера, медленно вдыхая и выдыхая, и беру его за руку.
– Да ладно тебе, детка, ты же знаешь, что я бы никогда не проиграл чемпионат, – с улыбкой произносит он.
– Черт, опять началось! – стону я, сжимая его руку.
– Хорошо, Дэниэль. Тужьтесь на схватке, – объясняет доктор Адамсон.
Когда начинается новая схватка, мне кажется, будто мое тело вот-вот разорвется на части. Я тужусь, пока боль поглощает каждую частичку меня. Я тяжело дышу, в моих глазах стоят слезы, но мне приказывают снова тужиться.
– Я не могу.
Миллер наклоняется и целует меня.
– Ты сможешь, детка, – говорит он. – Я женился не на слабачке.
– ЗАТКНИСЬ! – рявкаю я. – Ненавижу тебя за то, что ты сделал это со мной!
Я сжимаю зубы, еще раз глубоко вдыхаю и снова начинаю тужиться.
– Это все твоя вина! Ты и твой огромный член можете идти нахрен.
Миллер смеется себе под нос, а я сильнее сжимаю его руку, получив от него стон боли.
– Давай, Дэни! – подбадривает меня Софи с другой стороны.
– Отвали, нахрен. Хотелось бы мне посмотреть, как ты это делаешь! – ворчу я на нее.
– Увидишь… Через месяцев восемь, – с улыбкой отвечает подруга. – А теперь поторопись и закончи с этим. Ты меня пугаешь.
– Я люблю тебя! – пищу я, схватив ее за рубашку и притянув к себе. Я оставляю слюнявый поцелуй на ее щеке, после чего схватка затуманила мой разум. Эту новость мы обсудим позже.
Я еще раз сильно напрягаюсь, и доктор Адамсон объявляет, что головка наконец-то вышла. Я с облегчением вздыхаю. Если верить книгам, которые я читала, головка – это самое худшее. Миллер не может удержаться и быстро подходит к краю кресла, чтобы посмотреть, что происходит внизу. Его глаза едва не выпадают из орбит.
– Черт возьми, детка, – удивленно выдыхает он. – Такое чувство, будто мой любимый бар только что сгорел.
– Я надеру тебе задницу, если ты не вернешься сюда через две секунды! – рычу я.
– Хорошо, – улыбается он.
– На самом деле, вы можете остаться здесь и принять ребенка, – предлагает доктор Адамсон.
Какого хрена? Это парень серьезно?
Глаза Миллер переключаются с меня на доктора.
– Вы… Вы уверены? – спрашивает он с распахнутыми глазами.
– О, нет, – стонет Софи себе под нос, понимая, что это превратится в катастрофу.
– Да, но если вы хотите, то вам нужно сделать это прямо сейчас! – предупреждает доктор.
Миллер практически запрыгивает на место врача, доктор Адамсон говорит ему, что делать. Я еще раз потужилась, и вот так Миллер
