до десяти вечера. Мне вспомнились строки из какой-то старой песни: «Если счастье вдруг уходит, ты об этом не грусти: после бури солнце всходит, после ссоры встречи жди…» На самом деле я соскучился по хорошим новостям и положительным эмоциям и решил, что встреча с другом – самое лучшее лекарство для моего уставшего сердца. Мне не хотелось идти ни в бар, ни в ресторан, поэтому я пригласил Мартина к себе.
– Отличное место, старина. Прекрасный район, консьерж. Ты неплохо устроился, – расхваливал мое жилище друг, разглядывая студию.
– Да, здесь довольно уютно. Разве ты первый раз у меня в гостях? Мне казалось, что ты был у меня как-то на новогодней вечеринке.
– Нет, приятель. Здесь точно нет. Я приезжал к тебе, когда ты еще жил в Беркли.
– Даже не верится. Мне кажется, что это было сто лет назад.
– Время неумолимо.
– Ладно, давай располагайся. Что будем пить? Напитки на любой вкус: пиво, вино, водка, скотч, текила…
– А что на закуску, Майк?
– Я заказал ужин из мексиканского ресторана: фахитос с курицей и говядиной, начос, соусы и тамале. Должны привезти с минуты на минуту.
– Отлично, – одобрил мой выбор Мартин. – Тогда сам бог велел текилу!
Как только я принес текилу и лайм, в дверь позвонили. Заказ из ресторана доставили в самое походящее время. Мы с другом устроились за барной стойкой и приступили к ужину.
– Супер, Майк. Ты отличный повар, – рассмеялся Мартин. – Предлагаю выпить за твое журналистское чутье и нового президента. Будь здоров!
– Спасибо. И ты тоже.
– Хорошо сидим, приятель. Но я смотрю, ты опять какой-то хмурый. Давай рассказывай, что на сей раз случилось.
– Хм-м, неужели так заметно? Видимо, я совсем разучился скрывать свое настроение.
– Нет, просто я с тобой знаком больше двадцати лет.
– Ты не поверишь, но в этом году моя жизнь напоминает мне мыльную оперу.
– Что в этот раз, Майк? – нахмурился Мартин.
Я рассказал другу о смерти Софи. Он тоже отказывался поверить в случившееся и, посочувствовав мне, спросил:
– Слушай, Майк, если мне не изменяет память, Софи хотела сделать тебя опекуном?
– Да. И, несмотря на мои возражения, все-таки сделала. После долгих разговоров я сдался.
– Что же ты собираешься делать, приятель? Я тебе как отец двоих сыновей скажу: воспитывать и растить детей – адская работа, – со вздохом признался Мартин.
– Ума не приложу. Я вот уже две недели хожу как огорошенный. Звонок адвоката в одночасье изменил мою жизнь на сто восемьдесят градусов. Ты же знаешь мой образ жизни: я даже собаку не могу завести, а тут ребенок.
– Да, старина, – покачал головой друг, – я тебе не завидую. И если честно, не знаю, что тебе посоветовать. А где сейчас Изабелла?
– У моей сестры в Атланте. Если бы не она, то вообще конец. Нэнси согласилась взять девочку на три месяца, пока я не найду оптимального решения.
– Рад, что Нэнси согласилась помочь тебе. Ну, ты держись. Шаг за шагом. Мы что-нибудь придумаем. Кстати, раз разговор зашел о женщинах, то не могу не спросить о твоей незнакомке: ты не передумал с ней встречаться?
– Нет, не передумал. Выставка через неделю. Знаешь, у меня такой «веселый» год выдался, что чем черт не шутит. В конце концов, что я теряю? В лучшем случае – познакомлюсь с интересной русской женщиной, в худшем – верну ей утерянный дневник.
– Тогда удачи, Майк. Кто знает, может, на этот раз жизнь приготовила тебе подарок?
Мы с Мартином проболтали до поздней ночи: от текилы перешли к скотчу, от женщин – к политике, потом долго спорили о чем-то еще, и под утро мой друг заснул на диване, а я ушел на кухню варить кофе.
Глава 33
Накануне выставки я дочитывал последние страницы дневника незнакомки.
28 ноября, 2007
Я с детства мечтала поехать в Южную Америку. На этой земле собрано так много чудес и богатств, что такому заядлому путешественнику, как я, стоило непременно побывать там. Южная Америка – это зажигательные ритмы самбы и умопомрачительные карнавалы, восхитительные водопады Игуасу и девственная природа Патагонии, знаменитый памятник империи инков Мачу-Пикчу и самый известный монумент в мире – статуя Христа-Искупителя в Рио-де-Жанейро.
Одно из чудес аргентинской Патагонии – ледник Перито-Морено. Ширина языка этого ледника – пять километров, длина – тридцать, а высота над водой – шестьдесят метров. Однако даже впечатляющие размеры этого богатыря-красавца не способны передать масштабы великолепного исполина. Описать же невероятную палитру красок этой ледяной земли сложнее, чем ее мощь. Ясное синее небо, хрустальный бело-голубой лед, молочно-бирюзовая гладь озера с дрейфующими айсбергами, а вокруг – зеленый лес: кроны деревьев припорошены снегом, а в их ветках прячутся желто-красные соцветия. Мне казалось, что я попала в ненаписанную сказку Андерсена. Не верилось, что это реальность, а не фантазия, наша родная земля, а не другая загадочная планета. «Неужели бывают в природе такие краски, такая девственная чистота, такая головокружительная красота?» – спрашивала я себя, в то время как Перито-Морено продолжал околдовывать меня своими чарами.
На самом деле ледник – не просто красивая глыба льда, застывшая навеки, как лава вулкана, он – живой! Можно часами сидеть, слушая грозные речи великана и наблюдая за его шоу. Когда стоишь рядом, то постоянно слышишь треск и грохот. Время от времени огромные куски льда откалываются и падают в озеро, вызывая фейерверк брызг и оставляя за собой громкое эхо.
Водопады Игуасу – не самые высокие или широкие, но для меня – самые красивые и величественные. Особую привлекательность им придают окружающие их тропики, созданные будто специально, чтобы подчеркнуть их великолепие. По периметру водопадов расположена разветвленная сеть дорожек, мостиков и подиумов, позволяющая с близкого расстояния любоваться фантастической водной феерией. Яркое солнце, грохочущая искрящаяся вода, вспыхивающие в небе радуги – это зрелище завораживает и вызывает беспредельный восторг. Можно часами стоять на площадках, наблюдая спектакль, который разыгрывает природа.
Одно из самых захватывающих развлечений – поездка на моторной лодке к подножию водопадов. Острые ощущения и всплеск адреналина гарантированы! Во время экскурсии лодка проходит под водопадами и позволяет воочию ощутить всесокрушающую силу воды. Миллионы водяных брызг летят в глаза, нос, и на мгновение невозможно ни смотреть, ни дышать. Визг, смех, ликование. Лодка делает глубокий вираж и несется к следующему потоку. Сделав несколько кругов у подножия водопада, лодка разворачивается и уходит от сверкающего и грохочущего чуда вниз по реке.
Жемчужина южноамериканского континента, Пантанал[14], буквально кишит живыми созданиями! Здесь водятся насекомые размером
