к нему и шепчу:
— Пусть завтра утром приходит. Мы часов в десять выйдем как всегда. Пройдемся вместе до парка.
— Спасибо, — кивает муж, поглаживая мое плечо и передает мои слова своей матери.
Мы же всей дружной веселой толпой вываливаемся из храма. Завтра мы все вместе пойдем в ресторан, но сейчас мы едем домой, чтобы дать малышу передышку. Впрочем, после ароматных благовоний церкви, он кажется и так максимально расслаблен. Засыпает еще на моменте кормления, но я, вместо того, чтобы прилечь вместе с ним, достаю из шкафа шикарное кашемировое платье, тщательно наношу макияж, укладываю волосы набок и выхожу из спальни.
— Вау, — восторженно бормочет муж, завидев такое великолепие. — Вот это мне повезло!
— Не то слово, — подмигиваю ему игриво. — Тебе крайне повезло посидеть с сыном пару часов. А у меня дела, дорогой.
— Не понял? — недоуменно протягивает он.
— А тебе и не нужно понимать, — надеваю шикарную шубу и беру ключи от машины. — Я решила вспомнить, что я не только мама, но и жена.
— И… — разводит он руками, намекая, что логики в моем уходе совсем не видит.
— И значит мне, как жене, нужно кое о чем позаботиться.
И не дожидаясь очередного шквала вопросов, я выбегаю из квартиры и решительно захлопываю за собой дверь.
Глава 60
В офисе Марка я бывала совсем не часто. Но тем не менее, узнают меня здесь сразу. Секретарь, хоть и удивлена, но приветливо улыбается и бодро рапортует, что начальства нет на месте.
— Я в курсе, — киваю ей с улыбкой. — Он дома с сыном, а я пришла к Татьяне Кашириной. Она у себя?
— Татьяна Павловна? — таращит на меня глаза девушка. — Да, у себя. Я… в смысле, ее пригласить? Позвать?
— Не стоит, — замечаю холодно. — Пусть будет сюрприз.
Смутно помню, где находится юр. отдел, но к счастью, читать еще не разучилась и легко нахожу нужную дверь по табличке.
Что ж, пришло время напомнить Кашириной Т.П., что юрист она может и главный, но на этом ее функции в компании моего мужа заканчиваются, потому что в его жизни она никто.
— Здравствуй, Таня, — захожу в ее кабинет без стука.
От неожиданности девушка роняет документы, но тут же приходит в себя и растянув свои алые губы в хищной улыбке, заявляет:
— Здравствуй, Мира. А Марка нет.
— Естественно, его нет, — впиваюсь в нее надменным взглядом, который репетировала в зеркало дальнего вида по дороге. — Он дома с сыном, со своей семьей. Там, где ему самое место. Да и с чего бы мне было искать его в твоем кабинете, интересно? Насколько я знаю, это не он к тебе приходит, а ты к нему таскаешься постоянно.
— Я работаю в его компании, — упрямо заявляет она.
— Вот это я и пришла тебе напомнить, дорогая, — ласково произношу, возвышаясь у ее стола. — Ты работаешь на Марка. Точка. Работа это единственное, что вас связывает. Я в курсе, да, что так было не всегда. Но ваша связь осталась в прошлом.
— Ты думаешь, я не в курсе? — брезгливо лепечет она. — Думаешь, он мне интересен после того, как выбрал тебя?
В последнее слово она вкладывает столько пренебрежения и яда, что я удивлена, как еще не пала замертво, сраженная наповал ее презрением.
— Думаю, да, Таня. Даже не так, знаю. Прекрасно тебя понимаю, как женщина женщину. Потерять такого мужчину… не каждая может с таким смириться. Но ты должна. У тебя просто нет другого выбора. Если ты, конечно, хочешь продолжать работать в этой компании…
— Я что-то не поняла, — огрызается она. — Это сейчас были угрозы? Тебе напомнить номер статьи?
— Танечка, ну о чем ты? — лепечу ласково. — Ну кто бы в здравом уме стал угрожать такому первоклассному юристу, как ты? Я ведь так… чисто по-дружески предупреждаю. Как женщина женщину. Поверь, я как никто тебя понимаю. Сама не знаю, что бы делала, если бы потеряла такого мужчину, как Марк. Может, тоже бы унижалась, бегая за ним как собачка… в ожидании подачек, взглядов.
— Что ты… — начинает она, но я не даю вставить ей и слова.
— Может, точно так же как и ты пыталась бы играть грязно, соблазняя его чулочками и кружевом. Но Таня… мы обе знаем, что это бы не помогло. Ты знаешь моего мужа не хуже меня. Марк настоящий мужчина. Если он принял решение, он не будет сомневаться и метаться. Это касается не только бизнеса, но и личной жизни. И он принял решение. Давным давно. У тебя было почти четыре года на то, чтобы с этим смириться.
— Думаешь, я до сих пор не смирилась? — нервно хохочет она. — Да у меня столько мужиков после него было, что тебе и не снилось.
— Естественно не снилось, — легко соглашаюсь. — Мне никогда никто не снился кроме него, понимаешь? Всегда был только он. И Марк это знает. Ценит. Уважает.
— А о связи со мной он, по-твоему, жалеет? — ехидно усмехается она.
— Я этого не говорила, — отвечаю как можно более спокойно. — Но думаю, что такая женщина как ты хочет чего-то большего, верно? Ты ведь хочешь его уважения, Татьяна? Так вот, мой тебе совет, перестань вести себя как последняя шалава и вспомни, наконец, о своих прямых обязанностях! А чулочки и кружево оставь мне, как никак, ублажать мужа это уже моя прямая обязанность. Я законная жена. Любимая жена. Единственная. Я родила ему сына.
— И где же ты была эти полгода, единственная наша? — язвительно интересуется она. — Где ты пропадала, пока он тут тихо подыхал? Угасал на глазах? Где ты, такая исключительная, была и главное, что ты там делала, пока твой муж медленно превращался в зомби? Не ты заботилась о нем! Не ты напоминала ему, что нужно хоть изредка есть и спать. Не ты…
— Я в это время заботилась о его сыне, — отвечаю твердо, пытаясь не показать, как меня задевают ее слова. Не ее забота, как таковая, а то, что мой муж нуждался в ней. То, через что мой сильный мужчина прошел за это время.
Мы оба стали жертвами обстоятельств. Оба страдали. Но все это в прошлом. Я девять месяцев боролась за жизнь нашего сына. Сейчас же я готова побороться за Марка. За нашу семью.
— Какие бы разногласия у нас ни были, они позади. Я прекрасно понимаю, почему ты решила попытать свое счастье именно сейчас… Как те самые шакалы, ты решила воспользоваться нашей слабостью. Но смею тебя заверить, у нас все прекрасно. Мы преодолели
