class="p1">«Он ещё не совсем в себе, — подумал Боря, — но о чём-то догадывается».
— Нельзя.
Нина Петровна уставилась на ребят.
— А ты, Крутиков, чего скособочился?
Боря не сдвинулся с места.
— Почему ты не смотришь в лицо, когда с тобой говорят?
Боря до боли в шее повернул к учительнице голову, а корпус с приборчиком в кармане оставался повёрнутым к окну.
— Я… я… я… не могу! — вырвалось у него, и Андрей засмеялся: ага, значит, действие Хитрого глаза уже кончилось!
Лишь только учительница отвернулась, Боря соскользнул на пол, вытащил из кармана приборчик, положил в парту Хитрым глазом вверх и снова сел.
В школе было тихо, шли занятия, но вот вверху, над головой, где был седьмой «В», стал нарастать непонятный шум. Он становился всё громче — кто-то резко прокричал петухом, застучал крышкой парты, засвистел, забил ногами в пол, точно отплясывал чечётку. С потолка на Борину парту упал кусочек побелки.
— Да что они там? — спросила Нина Петровна. — Ведь так нельзя вести урок. Учитель заболел?
— Не знаю, — сказал Вова.
— А ну-ка, Цыпин, сбегай проверь.
И Вова исчез за дверью.
Минут через пять он вернулся, очень бледный. Только уши его — обыкновенные маленькие уши — были красные.
— Что там? — спросила Нина Петровна.
— Не знаю, — пробормотал Вова. — Они там все кричат, и пляшут, и бросаются учебниками. Я открыл дверь, и в меня чуть не попали… И уши у них…
— Но учитель? — спросила Нина Петровна. — У них есть в классе учитель?
— Есть, — сказал Вова и замолк, проглотив слюну.
— Что же он смотрит?
— Он… Он тоже пляшет с ними, и у него тоже…
Сердце у Бори ёкнуло, и он мгновенно положил приборчик Хитрым глазом вниз. Шум над головой пошёл на спад, и уже можно было продолжать урок. Но странное дело: чем спокойнее становилось над головой, тем громче давал себя знать шестой «В» — класс, расположенный под ними; оттуда доносился хохот, визг.
Брови Нины Петровны сошлись на переносице.
— А там что творится?
Боря тут же переложил приборчик из парты в карман брюк, и шум внизу стал затихать. Больше всего Боря боялся, что его вызовут к доске: сможет ли он стоять так, чтобы Хитрый глаз ни на кого не смотрел? Да и уроки он не сделал.
Борю не вызвали. Он сидел и думал: как быть дальше? Ну хорошо, он отомстил — ох как отомстил всем за свои страдания! — но ведь через час они обо всём забудут и всё останется по-прежнему: неприязнь к нему и… и его лодка по-прежнему не ходит и не погружается… Какой же ему от всего этого толк?
Глава 19
Потрясающая догадка
И Боря стал думать, что бы такое ему предпринять.
Никогда ещё не думал он так много. И так тяжело. Прямо голова вспухла.
Он сунул руку в карман брюк и вдруг наткнулся на маленького парашютиста, опутанного стропами, — забыл дома спрятать, — и тут его пронзила одна мысль… Как только раньше не догадался! «А что, если…» — подумал он, и сердце его часто-часто забилось. Так просто и необыкновенно было бы это… И так потрясающе!
Если, конечно, получится. А для этого надо было забыть про всякую жалость и заняться Глебом. Он колотит маленьких, обманывает всех, боится дать на пять минут велосипед. А его ещё жалеть?
Глеб сидел впереди, и Боря весь последний урок держал его под Хитрым глазом. Глеб, к счастью, вёл себя прилично: не кричал, не бросался ни на кого с кулаками, а только непрерывно кривил свои узкие язвительные губы и подмаргивал Коле, сидевшему перед ним.
Как только прозвенел звонок с последнего урока, Боря очутился возле него.
— Попугай, — сказал он, — ты должен немедленно вернуть мне мой лайнер.
— Хоть сейчас! — тряхнул ушами Глеб.
— Тогда беги за ним, и чем быстрей, тем лучше… Принесёшь к нашему дому, к Вовиному подъезду… Ты не забыл, где мы живём?
— Нет.
— Ну так беги!
И Глеб побежал. Он забыл даже положить в сумку учебники и тетради. Боря так торопил его потому, что опасался, что действие Хитрого глаза кончится, пока Глеб добежит до дому и с лайнером помчится назад. Ведь если Глеб хоть на треть лишится этого действия, он ни за что не отдаст ему лайнер! А если действие будет продолжаться, у Бори будет ещё одна великолепная вещь.
Но это была только часть плана…
Главное — не робеть.
Боря подошёл к Вове и спросил:
— Слушай, ты умеешь запускать подводную лодку?
На него исподлобья глянули глуповато-ясные глаза.
— А тебе что?
Боря сразу понял: не умеет, иначе зачем же звал он тогда брата на пруд?
Боря стал нервничать.
— Геннадий сегодня работает?
— А тебе зачем? — Вова, стоя на одной ноге, коленом другой попытался почесать подбородок: всё сильнее действовал на него Хитрый глаз.
«Видно, он дома», — подумал Боря и не стал объяснять, зачем ему нужен Гена.
Поняв, что больше от Цыплёнка толку не добиться, Боря провёл карманом по мальчишкам.
— Ребята! — крикнул он. — Я хочу ещё раз показать вам удивительное зрелище… Помните, как ныряла подводная лодка? Сейчас будет ещё удивительней! Идите же за мной! Вперёд!
Боря ринулся к дверям. И почти все, кто был в классе, кинулись за ним. Они бежали с криками радости и восхищения, толпой вырвались из класса, с тяжёлым, слоновьим топотом пронеслись по коридору и затопали по лестнице вниз, не обращая внимания на учителей, шедших из классов с журналами и картами в учительскую.
У раздевалки Боря окриком остановил ребят, потому что все они забыли про свои пальто и куртки и даже Андрей — про чёрную кожанку.
— Одевайтесь!
Потом они помчались к его дому. Они бежали с такой скоростью, что Боря не мог угнаться за ними — а уж он-то как бегал! — и скоро очутился в хвосте, а потом отстал метров на десять.
Вот и их дом. И Вовин подъезд. Чтобы ребята не разбежались, выйдя из-под влияния Хитрого глаза, Боря не сразу пошёл с Вовой за его братом, а минут десять, собрав всех в подъезде, где они тесно сбились, и повернувшись к ним грудью, подробно разъяснял предстоящее зрелище.
