таким уязвимым. Но какое значение имела привычка, когда дело касалось Саманты? Он уже нарушил так много из своих правил ради нее, уже стольким рискнул. Он требовал от нее доверия… и она заслуживала доверия в ответ.
Он снова приподнял одеяло и лег на бок рядом с Сэм. Его сердце бешено заколотилось, а во рту внезапно пересохло. Логическая часть разума говорила, что это просто сон. Из-за чего было нервничать?
Мои эмоции к ней так глубоки, так всецелы, и я не знаю, что это за эмоции. Они такие мощные, такие необъятные.
И это был еще один шаг к краю, еще немного, и он погрузился бы во тьму полной неизвестности, вывалился бы за пределы зоны комфорта.
Когда он опустил голову и обнял Саманту, чтобы прижать ее к своей груди, он понял, что хочет погрузиться в неизвестное вместе с ней. Он хочет узнать, какими станут их отношения, какими они должны стать.
Саманта положила голову на его бицепс из плоти и крови, и ее мягкое, теплое дыхание коснулось его груди. Ее руки со сжатыми в кулаки ладонями лежали между ними. Через несколько мгновений дыхание Сэм замедлилось, она заснула.
Аркантус крепче прижал ее к себе и обвил кончиком хвоста ее ногу, желая как можно большего контакта. Он положил подбородок ей на макушку.
Даже если он не мог разобраться в своих сложных эмоциях по отношению к Саманте, одно было несомненно — лежать с ней в объятиях было правильно. Казалось, что именно этого всегда не хватало в его жизни. Как будто она была той недостающей частичкой, и Арк только сейчас понял, насколько она ему подходит.
Он не осознавал, что засыпает, пока не стало слишком поздно. Опьяняющий запах Саманты, смешанный с его собственным, был последним, что он почувствовал, прежде чем забвение поглотило его.
ПЯТНАДЦАТЬ
Аркантус выплыл из глубин сна, пробуждаясь в темноте за закрытыми глазами. Его тело было теплым, мышцы блаженно расслабленными, а в воздухе витал сладкий женский аромат. Что-то коснулось его лица, он был уверен в этом, хотя все туманным в затуманенном сном сознании.
Сделав глубокий вдох, он притянул Саманту немного ближе, ее тело было таким же теплым и податливым, как и его, и захотел, чтобы сон снова поглотил его.
Легкое прикосновение к щеке снова вернуло сознание Арка на поверхность. Он поднял руку, отмахиваясь от призрачного ощущения, не открывая глаз. В его разуме было достаточно места только для Саманты, и он еще недостаточно долго лежал рядом с ней, недостаточно долго обнимал, недостаточно долго мечтал о ней. Это было то место, где он хотел быть — в постели со своей парой, остальной мир был не более чем далеким, неважным воспоминанием.
Как раз в тот момент, когда он снова плыл по течению забвения, что-то ткнулось ему в щеку, поцарапав кожу.
На этот раз он отреагировал быстрее, нанося удары по всему, что касалось чужим. Его рука наткнулась на что-то толстое и тяжелое.
Аркантус повернул голову и заставил себя открыть глаза. Комната была тускло освещена, и ему потребовалось несколько мгновений, чтобы привыкнуть к полумраку и сфокусировать взгляд на темной фигуре рядом с кроватью.
Драккал уставился на него сверху вниз, его глаза слабо светились отраженным светом.
Нахмурив брови, Арк оглянулся на Саманту, которая лежала рядом лицом к нему, обхватив его одной рукой за талию. Она была так же, как и он, обнажена. Одно небольшое движение руки показало бы ее восхитительные маленькие груди.
Осознание этого вызвало волнение в Аркантусе, немедленно разогрев кровь, по крайней мере, до тех пор, пока одурманенный сном разум не осознал всю ситуацию в целом. То же самое легкое движение, которое позволило бы ему увидеть столь соблазнительный вид, также открыло бы ее Драккалу, который был менее чем в полуметре от них.
Волнение сменилось яростью.
Бросив взгляд через плечо на Драккала, который смотрел в ответ с веселой ухмылкой, Аркантус нащупал одеяло одной рукой, стараясь не двигаться, чтобы случайно не задеть руку Саманты. Он понял, что ткань обернута вокруг них, и быстро натянул ее повыше, накрывая Саманту, пока край одеяла не оказался у нее под подбородком. Глухой стук его сердца отдавался в ушах.
Саманта пошевелилась. У Аркантуса перехватило дыхание, и он снова обратил на нее свое внимание. Она тяжело вздохнула, прижалась к нему чуть ближе и снова погрузилась в сон.
Аркантус подождал несколько секунд, прежде чем позволить себе вдохнуть. Оглянувшись на Драккала, он нахмурился и решительно указал на дверь.
Драккал покачал головой. Он сделал жест одной рукой, указывая сначала на Аркантуса, затем на себя, прежде чем пошевелить пальцами, словно рот открывается и закрывается.
Стиснув зубы, Арк изо всех сил пытался сдержать разочарованное рычание. Он не хотел, чтобы кто-либо, даже его самый старый, самый верный друг, находился рядом с Самантой, пока она обнажена. Она принадлежала Аркантусу, ее тело предназначалось только для его глаз. И он, конечно же, не собирался заводить разговор здесь и сейчас, не тогда, когда это могло нарушить ее покой.
Аркантус снова указал на дверь. Драккал повторил предыдущие движения рукой с большей выразительностью, на этот раз указывая на дверь.
— Убирайся нахуй, — одними губами произнес Аркантус, жалея, что не может прокричать эти слова.
— Выходи нахуй, — одними губами произнес Драккал в ответ.
Я убью его, подумал Аркантус, осторожно высвобождая свои конечности из под рук Саманты.
Ее ноздри раздулись от тяжелого выдоха, а из горла вырвался тихий стон. Аркантус замер и наблюдал, напрягая мышцы, как она натянула постельное белье вокруг тела, как бархатистый кокон, уткнулась лицом в подушку и устроилась поудобнее.
Драккал попятился назад, и Аркантус как можно аккуратнее соскользнул с кровати. Арк ненадолго задержал взгляд своей паре, прежде чем прокрасться прочь, следуя за ажерой к двери. Воздух спальни был холодным для его теплой со сна кожи, а его руки казались странно… пустыми. Ему никогда не было так хорошо и уютно, как с ее телом, прижатым к нему.
Он не мог вспомнить, когда в
