Джорджи недобро посмотрел на Портера, сел недалеко от арены, на которой выступали танцовщицы, и стал смотреть, как Мирна вихляет своим узеньким тазом в безуспешных попытках изобразить нечто эротически притягательное.
Портер со своими двумя сопровождающими, все еще одетыми по-спортивному, направился к Фрэнку.
Фрэнк не пригласил их сесть.
На Портере была его обычная униформа – черный костюм, белый воротничок, узкий черный галстук. Он пристально поглядел на Фрэнка и сказал:
– Тебе ведь известно, что все кончится поединком между мной и тобой.
– Ты о чем, Шейн?[32]– смеясь, спросил Фрэнк. По лицу Портера он уже догадался, что Пэт Портер терпеть не может, когда над ним смеются.
– Между мной и тобой, – повторил Портер.
Фрэнк поглядел поверх его плеча.
– Тогда что они тут делают?
– Они для того, чтобы никто другой не встрял, – ответил Портер. – Знаю я вас.
Фрэнк вернулся к своему чизбургеру.
– У меня заказ, Сэм Спейд,[33]– жуя, проговорил он. – Если у тебя что-то конкретное, говори. Иначе…
Фрэнк махнул головой в сторону двери.
– Я собираюсь убить тебя, Фрэнк Макьяно, – произнес Портер. – Или ты убьешь меня.
– Предпочитаю второе, – отозвался Фрэнк.
Портер не принял шутку. Он словно чего-то ждал. Чего он ждет, думал Фрэнк, неужели я должен вскочить и крикнуть «стреляю»? Не хватало еще нам вестернов на Кеттнер-бульваре!
Фрэнк дожевал бургер, запил его колой, встал и ударил Портера стаканом по лицу. Регбист хотел было вмешаться, но в руке Фрэнка уже был револьвер. Он снял его с предохранителя и навел на приятелей Портера.
– Ну?
Нет.
Оба словно приросли к полу.
Не сводя с них револьвера, Фрэнк наклонился над окровавленным Портером, взялся за его галстук и, обмотав его вокруг шеи поверженного врага, потащил того по лестнице к выходу, ни на секунду не выпуская из вида его телохранителей.
Выкинув Портера за дверь, Фрэнк помахал револьвером.
– Вы, двое, вон.
– Считай, что ты уже мертвец, – сказал «Арсенал».
– Ну да. Вон.
Они ушли. Фрэнк вернулся в зал, аккуратно переступил через осколки и кровь и сел на свое место.
Вскоре он сделал знак официантке, чтобы она принесла ему счет.
Все смотрели на него во все глаза – официантка, швейцар, три посетителя за столиком, Мирна и Джорджи О. У всех были круглые глаза.
– Что? – спросил Фрэнк. – Что?
У меня плохое настроение, подумал он тогда. Уже три недели я вижу свою дочурку лишь спящей. Жена грозит разводом. Мне хочется съесть бургер перед тяжелой ночной сменой, а тут вваливается какой-то англичанин и ведет себя как в кино. Мне нечего сказать вам, люди.
– Принеси мне содовой и полотенец.
– Фрэнк, я уберу, – сказала официантка.
– Спасибо, Анджела. Но это я напачкал, мне и убирать.
– У нас сегодня сладкие булочки.
– Да ладно тебе, милашка, мне следует поберечь фигуру.
Фрэнк сам убрал осколки и смыл кровь, а когда вышел на улицу и зашагал на стоянку, был в состоянии такой боевой готовности, какой давно не бывало. Когда он привез своего первого клиента, его ждал смеющийся Майк.
– Кажется, это ты, черт тебя подери, вечно читаешь мне нотации о моей вспыльчивости?
– Ковер я отмыл.
Майк посмотрел на Фрэнка, обхватил ладонями его лицо и проговорил:
– Я люблю тебя, черт подери, я правда тебя люблю.
Он повернулся к сидевшим в баре.
– Я люблю этого чертова парня!
Через две недели случилось несчастье.
Его не случилось бы, никак не случилось бы, если бы Майку не пришлось неожиданно принимать японских бизнесменов, захотевших повеселиться, для чего ему понадобились оба лимузина. Итак, Фрэнк сел за руль лимузина вместо того, что собирался делать. Ему надо было забрать один должок. Задача несложная – приятель одной из танцовщиц, наркоман, занял деньги и готов был частично расплатиться.
– Пусть Джорджи займется этим, – сказал Майк. – Заедет к парню, а потом прямо сюда.
Фрэнк вызвал Джорджи, который с радостью согласился поработать. Фрэнк и Майк отправились за японцами, а когда вернулись, уже был час ночи, Мирна истерически рыдала в баре, и две стриптизерши утешали ее.
Фрэнку понадобилось полчаса, чтобы вытянуть из нее что-то связное.
Оказывается, она сопровождала Джорджи в Лэмп, где жил наркоман. Это было по пути в клуб, поэтому они поехали вместе. Они поставили машину на стоянку, и Джорджи приказал Мирне ждать его. Она не возражала, так как ей надо было еще накраситься.
Когда Джорджи вылез из машины, из другой машины вылезли три парня.
– Ты запомнила их? – спросил Фрэнк.
Мирна кивнула и опять разрыдалась. Немного успокоившись, она сказала:
– Фрэнки, один из них – тот парень, которого ты побил тут. У него лицо забинтовано, но я узнала его. Другие двое – те, что приходили с ним.
Фрэнку стало не по себе, когда Мирна рассказала все до конца. Джорджи сопротивлялся, но их было трое против одного. Один из них ударил Джорджи по голове так, что у того подогнулись колени. Мирна выскочила из машины и попыталась помочь ему, но другой парень схватил ее и не отпускал.
Потом парень с повязкой вытащил что-то из кармана и ударил этим Джорджи по лицу. Один держал Джорджи, а этот бил и бил его, в основном в живот, но и по голове тоже, пока Джорджи не повалился на землю. А парень с повязками все равно бил и бил его по груди, по ногам, по голове.
– В последний раз его ударили по голове, – сказала Мирна, – и у него что-то сделалось с шеей. Тогда тот парень с повязками наклонился над ним и сказал…
Она опять залилась слезами.
– Мирна, что он сказал? – спросил Фрэнк.
– Он сказал… чтобы я сказала тебе… – Она тяжело вздохнула и поглядела прямо в глаза Фрэнку. – Это должен был быть ты, Фрэнк.
Должен был быть я, подумал Фрэнк. Портер приехал к наркоману, чтобы поймать меня, а ему попался бедняга Джорджи. Если бы там был я, три мертвых англичанина лежали бы сейчас на парковке вместо Джорджи…
– Где сейчас Джорджи? – спросил Фрэнк.
