он нашел в себе силы простить ее… Он-то знает, каким настойчивым был сынок олигарха».
– Имела, – наконец отозвался молодой дрессировщик. – Но знали об этом только мы…
Его взгляд скользнул по встревоженно-напряженному лицу Миры и потеплел:
– Семья.
* * *
Ему не страшно было войти в отсек, где жили тигры, хотя сюда редко кто решался заглянуть. Понятно, что Харитоновы запирают хищников в вольеры, но мало ли что? Сейчас он и собирался устроить это «мало ли»…
Спустившись на первый этаж, дождался, когда Денис с отцом уйдут в столовую для персонала – дома их кормить больше было некому! – и открыл дверь в пещеру, которая дышала жадно и тяжело.
Венгр еле удерживался, чтобы не вспороть себе ладонь и не распространить запах крови: тогда полосатые зверюги сойдут с ума. Как они будут себя вести? Бросаться на прутья? Неистово рычать, запрокидывая тяжелые головы? Или станут шипеть от злости, как обычные кошки, легко теряющие разум?
Он скользил вдоль вольеров, встречаясь взглядом с каждым заключенным. Его окатывали волны их ярости и страха, и Мише казалось: сейчас он воспарит от экстаза, пузырившегося во всем теле. В эти минуты он был сильнее тигров хотя бы потому, что был свободен.
И они боялись его. Эти лютые звери, самые мощные из семейства кошачьих, побеждающие даже львов… Почему лежебоку-льва, который кормится за счет своего гарема, человек возвел на трон звериного мира, а не мощного, неутомимого тигра, стремительного и прекрасного, как огонь? Пышная грива стала решающим фактором? Как глупо. Как… по-людски!
– Вот ты где, – Миша ласково улыбнулся, обнаружив в одной из клеток того самого выкормыша Дениса, за которого тот, кажется, готов был отдать жизнь.
Но брать тигренка на руки он не собирался: звереныш не знает его, чего доброго, руку отхапает или в горло вопьется. Хоть и маленький, а нрав-то тигриный… Это Денис может себе позволить целовать усатую морду, тереться щекой о нарядную шкуру. Миша с трудом сглотнул, до того живо представилось, как этот парень прижимается лицом не к тигриному, а к его животу… Почему, черт возьми, он даже мысли не допускает, что близость с Мишей может подарить ему радость?! Упертый дурак. Но такой красивый…
– Пошли со мной, – позвал Венгр и включил лазерную указку – точно такую использовал и сам Денис, играя с малышом.
Смешно вскидывая тяжелые лапы, тигренок погнался по темному коридору за красной точкой. Нужно было спешить, в любой момент может вернуться кто-нибудь из помощников Харитоновых, и тогда ему мало не покажется.
– Давай, пацан, двигай! Вперед, вперед!
И полосатый симпатяга не подвел, несся вверх по лестнице прыжками, пытаясь поймать свою крошечную добычу. За каким дьяволом она сдалась ему? Всем кошкам мира.
Никто не встретился на их пути – потрясающее везение! Задыхаясь от радости, Миша прыгал через ступеньки: «Скорей, скорей». Тигренок шустро заскочил в комнату, где Миша уже приготовил диван, на который надеялся уложить его хозяина. Старый добрый шантаж во все века помогал влюбленным!
– Вот мы и дома, – пропел Венгр и открыл окно. – Сейчас твой милый папочка прибежит за тобой! Дай-ка я наберу ему сообщение… Милый, милый папочка…
Забавы ради Миша даже засек время: меньше пяти минут хватит Денису, чтобы домчаться до его гримерки или больше? Он не сомневался, что тот бросит обед тотчас же… Как бы куском не подавился! Гонимый страхом за малыша, выскочит из столовой, промчится по коридору, вознесется по лестнице к вершине наслаждения, о которой даже не догадывается… Такой длинноногий, такой прекрасный!
Услышав быстрые шаги, Венгр подхватил тигренка на руки. Сейчас он уже не боялся его клыков: звереныш попривык к нему, они поиграли, разве это не делает их друзьями?
– Не бойся, – ласково прошептал Миша в длинное ухо, встревоженно подергивающееся. – Я не причиню тебе вреда.
Он действительно был уверен в этом. Даже когда тигренок завис на его вытянутых руках над пропастью за окном, Миша не сомневался, что удержит его. Уж что-то, а мышцы у него были стальными… С нервами оказалось хуже.
Ворвавшись в комнату, Денис застыл на пороге и нервно облизнулся:
– Поставь его на пол.
Голос прозвучал на удивление твердо, Мише-то казалось, что он будет дрожать от назревающих слез. Но Денис приказывал ему, как… Как тигру.
– Эй-эй! – рассмеялся он. – Ты сейчас не дрессировщик, а я не твой питомец. Хотя я не прочь тебя укусить, ты знаешь…
– Знаю.
– И тебе все равно?
– Венгр, хватит дурить!
– Этот твой тигренок – дурачок. Он с таким упоением гонялся за красной точкой! Мы так мило играли с ним, пока тебя не было.
На мгновение скосив глаза, Харитонов нашел взглядом лазерную указку, брошенную на столе. Его ноздри раздулись, как перед боем, и у Миши перехватило дух: в злости этот парень был еще прекрасней!
– Так ты его заманил? Верни малыша в комнату, и мы все обсудим.
Венгр подмигнул:
– Боишься за него? Значит, выполнишь мои условия, а я твои.
– Только когда ты…
Миша выкрикнул:
– Не ломайся!
– Мишка, перестань.
– Хочешь, чтобы он упал? Раздевайся!
Это и было его ошибкой – крик.
Не надо было повышать голос, это испугало малыша. Тигренок дернулся всем телом, и Миша с ужасом ощутил, что вес его тяжести сместился влево. Слишком резко это произошло, а он в тот момент не мог оторвать взгляда от раскрасневшегося от гнева лица Дениса и не среагировал. Секунда, и тигренок соскользнул с его вытянутых рук…
Венгр схватил воздух, перегнулся через подоконник, пытаясь дотянуться, но сильная рука дрессировщика уже отшвырнула его. Не удержавшись на ногах, Миша опрокинулся на спину и сильно ударился затылком. Ему даже показалось, будто сознание отключилось ненадолго: по крайней мере, истошного крика Дениса он не слышал (разве мог он удержаться от вопля?) и не видел, как тот выбежал из комнаты.
Как минимум минуту Венгр отсутствовал в изменившемся мире, где ему уже не суждено было стать счастливым. А очнувшись, понял, что теперь каждое мгновение ему придется трястись за свою шкуру… Он ведь успел заметить, как тело маленького тигренка бессильно обвисло на металлическом штыре. Какой болван бросил там старый аппарат, ощетинившийся железными зубьями?
Не вставая с пола, Миша смотрел в пространство и думал, что самое разумное – бежать из цирка прямо сейчас, ведь Харитонов не простит его до конца своих дней. Отец спрячет его так, что не найдет никто. Но вернуться к нему – значило потерпеть двойное поражение, уступить победу двоим мужчинам, которых он любил в своей жизни, ведь старший Венгровский только того и
