двух сторон подхватили девушку под руки и повели куда-то. Жайла попыталась вырваться, но третий парень легко взмахнул рукой перед ее лицом. То ли платочек поправил, то ли ножом перед глазами блеснул... Жест этот испугал девушку. Смирилась, пошла...
Сверчок стоял за валунами, его не заметили – и хвала Безликим! Какой из него спаситель? На перевязь стражника тут всем плевать... Меч? А Сверчок умеет им орудовать? А те три лба, похоже, носят оружие не для красоты.
Вернуться? Сказать Вайсуле, что не догнал ее дочь?.. Да-да, и такая мысль у Сверчка мелькнула – и исчезла. Подлецом паренек не был.
А вот бежать за «крабами» – эта мысль была поярче, но и ее Сверчок прогнал. Пока найдешь стражу, эти гады уведут девушку и спрячут так, что весь особый десяток не сыщет.
Что же делать?
А то, что Сверчок делает сейчас. Тихо перебегать от валуна к валуну, красться следом за гадами, стараясь как можно дольше остаться незамеченным. Вот уж это бывший беспризорник умел хорошо!
Следить, преследовать, следовать след в след... вдруг удастся понять, куда ведут девушку... и если уж вмешаться, то по-умному, пользуясь тем, что эти верзилы не ждут нападения...
* * *
Ларш, Июми и Авита не добрались до дворца.
Дойдя до Кошачьей улицы, Ларш издали увидел выходящего из Кривого переулка дядиного секретаря, которого сопровождал дворцовый стражник.
В другое время Ларш не обратил внимания на секретаря. Спешит куда-то – и пусть спешит. Ларш и имя-то его все время забывал. Но сейчас встревоженное, огорченное лицо секретаря Ларшу очень не понравилось.
Взмахом руки он подозвал секретаря к себе и пожелал немедленно узнать, что случилось во дворце.
Секретарь нацепил безмятежную улыбочку и сообщил, что во дворце всё чудесно и прекрасно. Прозвучало это неубедительно, подозрения Ларша всколыхнулись с новой силой. Молодой Спрут пообещал тут же, не сходя с места, вытряхнуть из секретаря всю правду, если тот не пожелает выложить ее по-хорошему.
Дворцовый стражник, остановившись в двух шагах, даже не подумал вмешаться в неприятную беседу. Это Ларш не помнил их с секретарем имен, а они-то его имя помнили прекрасно. И понимали, что с ними может сделать любимый племянник Хранителя.
Поэтому секретарь с неохотой поведал, что недавно во дворец пришла певица Нуроса и сообщила, что сегодня утром хранитель пригласил ее, чтобы показать подарок, предназначенный для короля. Секретарь певицу прежде видел, заметил впечатление, которое она произвела на Хранителя, а потому в словах девицы не усомнился. Любезно сообщил ей, что Хранитель только что покинул дворец по срочному делу.
Девица огорчилась и спросила секретаря, нельзя ли ей все-таки хоть одним глазком взглянуть на подарок. Секретарь решил, что беды в том не будет.
(Тут Ларш горько усмехнулся: он знал, как Нуроса умеет упрашивать!)
Секретарь провел певицу в зал, где хранилась ваза. К его удивлению, при взгляде на подарок Нуроса резко побледнела, скомкала приятный разговор, который вела с секретарем, и заторопилась прочь. Секретарь с недоумением вернулся к своим делам.
Вскоре к нему подошел дворцовый управитель и поинтересовался, чем секретарь обидел или испугал гостью: та почти выбежала из дворца, на ней лица не было!
Секретарь рассказал управителю о визите Нуросы. Оба встревожились: а не украла ли чего-нибудь девица-певица? Конечно, ваза стоит там же, где стояла, но что-нибудь мелкое по пути в зал Нуроса вполне могла утянуть.
Договорились, что управитель немедленно осмотрит всё в зале – не пропало ли чего? А секретарь, прихватив для солидности стражника, догонит Нуросу и поговорит о ее поспешном уходе. Адрес возможной пассии Хранителя секретарь уже знал.
На Нешумной улице секретарь обнаружил запертый флигель, в котором жила Нуроса, а также любопытную и глазастую соседку. От соседки узнал, что Нуроса недавно прибежала домой, пробыла в доме недолго – выскочила, заперла дверь, куда-то умчалась...
Ларш отпустил секретаря и стражника и обернулся к своим спутницам:
– Что, «лисаньки», похоже, мы ее проворонили?
– Похоже, – кивнула Авита. – Шепот она или не Шепот, а в бега ударилась... – И добавила небрежно, думая о другом: – Интересно, она тот фальшивый браслет вернула Шеркату? Или взяла с собою, чтобы продать как настоящий?
– При чем тут Шеркат? – не понял Ларш.
– Ну как же, это же его браслет. Забыл, когда был в гостях у Нуросы.
Не до браслета было сейчас Ларшу. Но все же слова Авиты царапнули его, потому что напомнили разговор с Райши-дэром.
Вот как? Шеркат когда-то донес на кузена, чтобы заполучить дедово наследство. Видно, не пошли ему эти деньги впрок, раз он носит фальшивые драгоценности...
Но тут же Ларш забыл о Шеркате. Были дела важнее.
– Наверное, надо известить стражу на всех городских воротах, чтоб не выпустили беглянку, – сказал он без особой уверенности. – Хотя есть столько мест, где и без ворот можно выскользнуть из города...
– Жаль, я никогда не видела эту женщину, – вздохнула Июми. – А то я могла бы попробовать ее найти.
– Да? – заинтересовался Ларш. – Как?
– Как нашла в море корабль. Глазами птиц. У меня это плохо получается, забирает много сил, но все-таки вижу... Впрочем, я же ее не видела.
– Видела! – воскликнула Авита. – Видела! Позавчера! Вспоминай: мы с Милестой водили тебя по лавкам. Уже купили тебе платье, хотели заказать в харчевне пирог. У сапожника сидели.
– Помню.
– По улице мимо лавки прошла молодая женщина. Синее платье, жемчужное ожерелье... вряд ли настоящее, очень крупный жемчуг. На плечах платок, расшитый серебром. Милеста сказала тихонько: «Смотри, Нуроса идет...»
– А ты ответила: «Вырядилась-то как!» – ответила Июми.
– Точно. Это я потому сказала, что обычно она одевается скромнее. Но в тот день нарядилась для прогулки на корабле.
– У нее был платок с блестящими кистями, – уверенно сказала Июми. – Я помню эту женщину и хочу такой платок.
– Куплю, – горячо пообещал Ларш. – Куплю, только найди ее!
– Дайте мне руки, – попросила Июми. – У меня голова закружится, могу упасть.
Ларш и Авита подхватили девочку под локти, не обращая внимания на удивленные взгляды прохожих.
Июми закрыла глаза. Ее смуглые щеки стали серыми – от них отхлынула кровь. С цветочной гирлянды на ее груди один за другим стали осыпаться белые лепестки.
И тут же вороны, сидевшие на крышах и карнизах, разом взмыли ввысь, с криками закружились в небе.
Июми прикусила верхнюю
