отцу письмо, я была ещё прежней Ицарой, Ицарой Суваннарат, которая думала, что отец и мировой порядок — суть одно, и его суждение всегда истинно. Теперь же я видела его насквозь с совершенной ясностью и понимала, что, кроме меня, никто за меня не решит, как быть. Мне было обидно, больно и страшно, да, но хуже всего… Хуже всего мне сделалось от разочарования. Я так привыкла точно знать, что вот есть человек, который всегда прав, и я несу его волю и его правду, и потому всё делаю верно. А теперь оказалось, что он такой же человек, как и все. А несу я невесть что.
Вот, например, откуда-то же он знал про нарушение мирового порядка. И почти слово в слово повторил слова Великого Ду. А при этом авторитет Ду он не признал, ещё и высмеял. И кому из них верить? Точнее — ну, кого я обманываю? Я верю Ду. Но на каком основании? Ведь раньше я точно так же верила отцу, просто потому что не сомневалась. Чем Ду лучше?
Но кому бы я ни верила, надо было что-то решать.
Подчиниться велению отца я не могла. Я уверена, при других обстоятельствах он бы и сам ничего подобного не потребовал, не изверг же он в самом деле! Да и будь он на моём месте, вряд ли и правда бросился бы на Арунотая с мечом. Отец — человек прямой, и, может, вспыльчивый, но всё же не безголовый. Нет, он ждал, что я сдам на попятный, покаюсь, попрошу помощи, а то и вовсе брошу эту затею. Что я признаю его правоту, сорву с себя мерзкие дорогие тряпки и вернусь к истокам. И пусть месть не состоялась, но он бы почувствовал удовлетворение оттого, что не потерял ни чести, ни меня. А теперь выходило, что меня он потерял вместе с честью, раз я предпочла ему богатства Саинкаеу.
Наверное, я могла бы просто уйти в никуда. Податься в бродячие махарьяты. Когда ходишь по земле, а не сидишь сиднем, то и махары подкопить проще, ведь попадаются места, где её побольше, да и восстанавливается она быстрее, если нет клана, который бы постоянно черпал. Но Саинкаеу… Наверное, какая-то часть возмущения отца всё же мне передалась. Если раньше я думала, что бесцельно трачу тут время, а могла бы дома мелких учить и людей спасать, то теперь дома у меня больше не было. А значит, то ярмо, в которое я впряглась, я поволоку и дальше, пока или оно, или я, или земля не кончится.
Я уже привычно высунула голову из подземного лаза и огляделась, пользуясь третьим глазом. Потом выбралась вся и отряхнулась. Не то чтобы я сильно испачкалась, но мало ли… Я даже не знала, заметил ли кто-нибудь моё отсутствие, а если да, то что подумал. В крайнем случае скажу, что ходила посмотреть турнир, а что меня среди зрителей не видели — так я по дороге встретила подруг и пошла к одной из них чай пить.
Решив так, я пошлёпала к своему дому, чувствуя, как с каждым шагом на меня наваливается вся тяжесть воздуха, пропитанного лиановыми испарениями. Когда-то я хотела приволочь сюда болотного ядовитого демона. Ха! Да на Оплетённой горе его бы съели и не заметили! Тут ведь вон всё как продумано: сквозь наружный барьер никто без споры пройти не может, еду — и ту за воротами с обоза сгружают клановые слуги, а потом несут в зачарованных коробах и сосудах на кухню. Из резиденции на пик к амардавике те, кто со спорой, тоже не пройдут.
Я припомнила восторги Арунотая по поводу библиотечной системы, которую древние Саинкаеу придумали, поскольку ленились сами найти нужные отрывки в мудрых книгах. Не могло ли так быть, что и споры они в своё время придумали в качестве талисмана-пропуска? А то, что носители спор могли потом прорасти кустом — это они знали? Или узнали позже и расценили как прекрасное средство борьбы с инакомыслящими?
Я вздохнула и помотала головой. Какая теперь разница, что они там решили? Мне надо решать что-то сейчас.
— Кессарин!
Я вздрогнула и чуть не выхватила меч. Мне на сегодня хватило поджидающих в засаде!
— А, не пугайтесь так, что вы, — продолжил голос, и мгновение спустя я поняла, что он принадлежит Арунотаю, который выступил из-за древодома чуть позади меня. — Вы же в резиденции клана, что вам тут может угрожать?
Мне стоило большого труда не перечислить.
Арунотай меж тем приблизился и подставил локоть, за который мне предлагалось ухватиться. Он был весь в белых шелках с серебряной вышивкой, и мелкие огоньки, живущие в кронах древодомов, казалось, притягивались к его одеяниям, создавая лёгкий ореол света. Я осторожно положила руку на его рукав, с облегчением почувствовав человеческое тепло. А то как-то он светился, почти как призрак.
— Я просто задумалась, — вымучила я и постаралась улыбнуться. — А вы… хотите снова ужинать вместе?
— О, я бы с удовольствием, — Арунотай покосился на меня со смешинкой в глазах, — но сейчас начнётся церемония награждения, и нам обоим надо там быть.
Я щёлкнула зубами. Ещё церемония⁈ Да сколько ж можно⁈ И потом, почему награждение в резиденции, а как же победители из других кланов?
В этом смысле я и спросила, но Арунотай тут же пояснил:
— О, общее награждение уже было, разве вы не видели? Перед храмом, ещё днём! А теперь у нас просто маленькая встреча для своих, чтобы поощрить отличившихся. Сделайте одолжение, ублажите достойных охотников своим присутствием, им будет приятно!
— А Вачиравит? — осторожно спросила я.
— О, — Арунотай беспомощно махнул рукой, — вы же знаете брата. Семейные сборища — это не для него. Тем более мне бы хотелось, чтобы вы его представляли. Всё же он возложил на вас часть своей ответственности, так что это нелишено смысла.
Сопротивляться я не стала. В конце концов, поздравить победителей и правда стоило, даже если победа была не очень честной. Я знала многих участников из взрослых, и они усердно готовились, а уж дети и подавно всю душу вложили в эту победу.
К счастью, церемония награждения проходила не в храме. От вида алтаря у меня бы сейчас рассудок
