—Мы не сказали, что не пойдем!— воскликнул один из аристократов.
—Да. Мы просто предупредили тебя, что Вена — большой город и его сложно брать.
—Рим больше. А я иду на него. Довольно логично предположить, что я либо безумец, либо знаю, что делаю. Не так ли? И мне кажется, что события, произошедшие под Смоленском и Полоцком, несколько прояснили ответ на этот вопрос.
—Как ты собираешься брать Вену?
—Если я расскажу — вы разболтаете. А они станут готовиться. Зачем мне это?
—Мы можем поклясться!
—Что знает больше двух, знает и свинья.— пожал плечами Иоанн.— Вы можете проболтаться невольно. Например, не обращая внимая на слуг. А они, к слову, обычно подслушивают за теми, кому прислуживают. Вы не знали? Хороши гуси…
Все промолчали.
Неприятный момент. Аристократы действительно вели острые и опасные разговоры при слугах, не считая их людьми. Мало ли что они там услышат? Ведь в суде или при разбирательствах их слово весило больше, чем слова сотен слуг. Так чего стесняться? Но… так не всегда работало, как заметил Иоанн. А перестраивать себя, меняя свое отношение к слугам, которых ранее они едва ли не как мебель воспринимали — то еще занятие…
—А если говорить серьезно,— произнес Иоанн после небольшой паузы, убрав улыбку со своего лица,— то Фридрих виновен перед людьми и Всевышним. И его надлежит наказать.
—Перед Всевышним?
—Я отправился в Крестовый поход и сумел малой кровью освободить Константинополь. Да, через договор. Но нужно быть откровенным идиотом, чтобы предполагать, будто бы ввязавшись в тяжелую военную компанию можно было бы чего-то там добиться с наскока. Это же земли старой Империи. Там город на городе. И у многих крепкие стены. Взять их можно, но вся это история — годы. Долгие годы методичных боев. Однако идиот нашелся…
—Зачем так говорить о покойном?
—О мертвых говорят либо хорошо, либо ничего кроме правды. А то, что Сикст IV был идиотом вполне очевидный факт. Я взял Константинополь. И начал готовиться к сложной кампании. Там. Чтобы закрепить позиции освобожденного города Константина и расширить земли под моим контролем. Ведь в сложившейся ситуации султан не имел возможности удержаться у власти. Его либо убили бы, либо свергли бы. Как оказалось, я был прав в своем прогнозе, когда готовился к этому. Но что сделал Сикст? Подбил еще одного идиота на совершенно преступный поступок. Они попытались ударить меня в спину во время выполнения мною столь важной миссии. Как это понимать?
—Но это было не очевидно… много болтали всякое…
—А кто-то из них хотя бы попытался меня спросить?— повел бровью Иоанн.— Что Сикст, что Фридрих решили воспользоваться моментом и ударить мне в спину. Зачем? Не знаю. Кстати, это уже не первый раз. Курия уже пыталась меня несколько раз убить. Несмотря ни на что. А тут совсем обнаглели и стали действовать открыто. Кто они после этого? Ведь нападали на крестоносца при обете. На крестоносца, что уже обратил степные орды в христианство. На крестоносца, что отбил город Константина. Как это понимать?
Тишина.
—Но я вас не зову на Рим. Это мое дело. В Италии будет сложно и опасно. Я вас зову на Вену, чтобы помочь вызволить вашего короля и воздать Фридриху, что виновен перед людьми и Всевышним. Верные вассалы Владислава со мной?..
Тем временем в Риме Иннокентий VIII нервно вышагивал по залу.
Хлопнула дверь.
Он встрепенулся и подался вперед, спросив:
—Новостей из Чехии нет?
—Нет,— устало ответил кардинал.— Но пришел ответ из Мадрида.
—Они нам помогут?
—Нет.
—Но почему?!— возмутился новый Папа.— Мы же пошли им навстречу с инквизицией!
—Войска Изабеллы и Фердинанда сейчас полностью завязли во Франции. Если их оттуда увести, то Бурбоны воспользуются моментом. Говорят, что они пообещали Карлу Смелому признать Антуана законным наследником Бургундского королевства, если тот поддержит их.
—Это весьма веский размен,— заметил один из кардиналов.— Карл бьется за признание Антуана, и он может сильно помочь Бурбонам. Тем более, что Анна де Божё не только умная, но и приятная женщина. С ней хочется вести дела.
—И поэтому Фердинанд и Изабелла отказали нам в помощи? Но это же нелепица! Карл очевидно не вмешается и не станет за них воевать. Ведь Бурбоны — слабая партия. А Валуа ударят им в спину сразу, как те попытаются занять новые владения этой парочки.
—Они не готовы так рисковать.
—Проклятье!— воскликнул Папа.
Испания выбывала. Вся. Так как Португалия и Наварра отказали в помощи еще раньше. Оба претендента на французский престол вообще помочь были не способны. Самим бы выжить. Из-за чего католические страны запада Европы оставались в стороне.
В самой же Италии обстановка была хуже некуда.
Попытка Курии отравить короля Неаполя, закончилась катастрофой. Умер его сын. Сам же король слег. И фактическим правителем стал внук — Фердинанд. Достаточно молодой, но трезво мыслящий и прекрасно понимающий, откуда его дом получил удар. Хуже того, он являлся двоюродным братом наследника короля Руси и состоял в переписке с Иоанном. Как докладывали вполне дружеской.
Вторым крупным игроком Италии являлось герцогство Миланское, которое поглотило земли уничтоженной Венеции. Но герцог Людовико Сфорца по прозвищу Моро был родственником наследника неаполитанского престола, чья мать так же была Сфорца. И прекрасно знал, кто организовал попытку отравления. Кроме того, Людовико был тесно связан с королем Руси торговыми делами. И учитывая его расчетливость да благоразумность на помощь герцогства можно было не рассчитывать.
Всякие Флоренции и Пизы не спешили вмешиваться в этот конфликт. К Иоанну у них не имелось претензий, а от Папы пользы. Поэтому если король Руси не будет шалить, они сохранят нейтралитет.
Карл Смелый?
Не смешно. Он был торговым партнером Иоанна и во многом его поклонником. Даже войско свое по его образцу частично переделал. Как смог.
Венгры же оказались внезапно очень далеко. Психологически. Во время похода Фридриха они все поняли под Полоцком. И, вернувшись домой, занялись своими делами. Начав наводить порядок у себя и потихоньку давить османов. Пользуясь моментом.
Англия помогать не будет. Тоже связана торговлей с Москвой, а также выгодным династическим браком. Да и далеко.
Шотландия тоже не вмешается. Не говоря уже о скандинавских державах.
И все.
Больше никого не оставалось из числа относительно значимых игроков. Разве что швейцарцы, но кампании последних лет выбили у них самых опытных бойцов. И теперь они могли выставлять только зеленый молодняк. В основном. А потому надежды на них оставалось немного. Тем более, что русские их уже били… и веры в то, что они их смогут остановить, ни у кого не было совсем. Даже у них самих, а уж кто-кто, а они в себя верили. Но не в этом случае. Сдержать — может быть. Да и то — желательно не в открытом поле.
