—Только начать переговоры. Ты же видишь — колеблются…
Минуты через три все было закончено.
Пехота степенно вышла перед пушками. Сомкнула ряды и растянулась.
—Ружья к ноге!— скомандовал Иоанн.
И вся пехота, скинув свое огнестрельное оружие с плечевых ремней, поставила у ноги.
—Заряжай!
И по рядам пробежали слитные движения. Удивительно синхронные. Почти одновременные и очень быстрые. Так как бойцы были отдохнувшие и хорошо натренированные.
—Примкнуть штыки!
И вновь слитные движения. Только сильно более скудные и лаконичные.
—Ружья к бою!
И бойцы перехватили свои «стволы» хваткой, с которой и приложиться легко, и перейти в схватку на штыках.
—Музыканты! Ритм!
Небольшая заминка, после которой флейты проиграли вступительный проигрыш.
—Вперед!
И включились барабаны. С первым ударом которых вся пехота Иоанна начала продвижение вперед. Ритмично. Синхронно. Держа равнение практически идеально на этой гладкой и ровной поверхности хорошего, добротного поля.
Выглядело это словно что-то нереальное. Так в те годы не мог никто. Даже близко. И это само по себе завораживало. Как зрелище.
Король Руси отдал приказ.
И уланы выдвинулись вперед. На рысях. Сохраняя строй. Тут, конечно, определенные неровности возникали. Все-таки лошади — не люди. Но для наблюдателя из XVвека и эти ребята шли буквально ногу в ногу. Строго говоря они и шли бот-а-бот, сохраняя плотное и хорошо сбитое построение. Даже пики они умудрялись держать почти что вертикально, избегая сильного раскачивания. Причем прошли они на фланг совершив несколько аккуратных перестроений. Прям образцово показательных. С сохранением равнения.
Это было диво дивным еще больше, чем ситуация с пехотой. Так не могли самые дисциплинированные братья-рыцари. И подобное пугало еще сильнее.
Еще приказ.
И в движение пришли драгуны. Также красиво переместившись на свое место.
Потом вперед пошла артиллерия. Но не на упряжках, а на кожаных петлях. На которых их скрытно потащили вперед расчеты, вроде как спрятавшись за пехотой и кавалерией, приковавшей к себе все внимание. Однако это движение оказалось замечено чешской стороной. Не упустили и не пропустили.
Вся армия короля Руси пришла в движение. Действуя словно какой-то механизм. Хорошо организованный и отлаженный. Только союзные контингенты, выставленные северянами, вышедшими из состава Священной Римской Империи, да Литвой с Польшей остались стоять на своем месте. Также наблюдая завороженно за происходящим. Впрочем, долго это шоу не продолжалось. Чешская аристократия, что дала бы фору польской в плане гонора и самолюбия, дрогнула. Драться они вообще не собирались с Иоанном. Тем более драться с ЭТИМ войском, которое почти без потерь разгромило в пух и прах численно превосходящую армию Фридриху. И теперь пугало их крайне неприятным телодвижениями…
—Проклятье!— дернул подбородком один из лидеров аристократов и тронул своего коня, выдвигаясь вперед.
Несколько секунд.
И за ним выехали остальные представители местной «семибоярщины», выполнявшей функции короля в его отсутствие. Ведь Фридрих не дал Владиславу никого назначить. Специально. Чтобы максимально дезорганизовать Чехию как государству.
Они выехали шагов на сто. И остановились.
А на них также мерно с неумолимости метронома надвигалась русская пехота.
Шаг. Шаг. Шаг.
Под эту проклятую музыку. Флейта и барабан, задающий ритм всему фронту стрелков.
Шаг. Шаг. Шаг.
Вот уже стали отчетливо видны безумно опасные иглы на стрелковом оружие этой пехоты — штыки. Нигде не применяемые. Но тут семи пядей не требовалось чтобы понять результат их применения. Тем более, что в Европе все еще бытовали годендаги — короткие копья с аналогичным штыком на торце. Очень надо сказать результативные. И рыцари их откровенно побаивались.
Аристократы стали волноваться.
Еще чуть-чуть и выехавшая делегация бы развернулась и сбежала. Пехота приблизилась слишком близко. Но тут прозвучали какие-то команды. И она встала. А музыка замолчала.
—Ружья к ноге!— рявкнул Иоанн.
И стрелки перехватив свое оружие, поставили его прикладом возле ноги. Демонстрируя, что стрелять не собираются.
Иоанн выехал вперед.
Союзники остались в тылу. В резерве. Все-таки тысяча рыцарской конницы — это очень внушительный аргумент. Пусть и едва организованной. Но аргумент гипотетический. Потому что удивить чехов они не смогли бы в подобном шоу. Лидеры союзных контингентов были при своих отрядах, не решившись во всем это участвовать. Так что король Руси выехал к переговорщикам лишь в сопровождении своих телохранителей — бойцов в отличных латах да на мощных конях-дестриэ. Отчего выглядели они ничуть не хуже знаменитых французских жандармов. И, что примечательно, словно бы вылупившиеся из одного яйца, так как доспехи у них были как под копирку. Один в один. Ведь их король заказывал по единому стандарту, только по размеру подгоняя.
—Доброго дня,— добродушно произнес Иоанн на латыни.
С ним ответно поздоровались, но куда более цветисто.
—Надеюсь вы не в обиде на мою небольшую шалость?— махнул он на свою пехоту.— Я хотел предложить вам присоединится к моему походу. Оттого и демонстрировал красоту своих ребят.
—На Рим?
—Нет. Сейчас я иду освобождать брата моей жены. Он еще вашим королем является. Мне сказали, что его похитил Фридрих Габсбург. Ну и… сами понимаете — Вена большой город. И как мне кажется, мы там все оглохнем от здравниц, устанем от грабежей и смело утешим белогрудых красавиц, оставшихся без мужей…— произнес король слова какой-то смутно вспоминаемой им песни из будущего с улыбкой.
Раздались нервные смешки.
Обычно на таком высоком уровне подобные вопросы столь прямо никто не озвучивал. Предпочитали стыдливо замалчивать.
—Вена большой город,— кивнул один из лидеров аристократов.— Его сложно взять.
—Чтобы защищать большой город нужно большое войско. Иначе многие стены окажутся пусты. У Фридриха оно осталось?— усмехнулся Иоанн.
—И все же.
—Я не настаиваю. Можете остаться дома. Придумывать объяснение своему королю, почему вы испугались драться за него. Хотя приносили присягу. Ведь приносили?
Молчание. Недовольное. Чешская аристократия не привыкла, чтобы с ней вот так разговаривали и как что прямо макали в… совсем ненужные субстраты.
—Для меня дать по заднице Фридриху и освободить родича — дело чести. Если для вас освобождение своего сюзерена из плена — пустое, то, о чем же нам дальше говорить?
