он, по крайней мере, понял истинную глубину моих чувств к моему мужчине:
— Когда он так смотрит на меня, клянусь, это так прекрасно, что иногда ночью меня мучают кошмары, что всё это мне снится, потому что он слишком хорош, чтобы это было правдой.
— Может, и так, Мелани. А может, он тебе изменяет, тайно встречаясь с какой-нибудь цыпочкой, пока мы тут с тобой разговариваем.
— Ха! — Я поднимаю бокал и делаю глоток. — Он трудоголик. Если мне и есть о чём беспокоиться, так это о той его любовнице, которую зовут «Работа на износ».
Райли мне улыбается леденящей душу, очень недружелюбной улыбкой и кивает в сторону входа в ресторан.
Поворачиваю голову на девяносто градусов, чтобы посмотреть… и тут я вижу, как входит в ресторан он.
Он.
Мать твою, Грейсон.
Всё моё узнавание перерастает в недоверие, волнение, а затем в гнев в сочетании с почти ослепительной страстью.
Такое ощущение, что в его кожу встроен источник энергии, потому что в тот момент, когда он материализовался в ресторане, весь воздух в помещении всколыхнулся. Больше ста восьмидесяти сантиметров чисто мужского совершенства. Грейсон. Чёртов. Кинг. Когда он, следуя за метрдотелем, начинает идти вперёд, во мне просыпаются гормоны. Его взгляд направлен на стол в дальнем конце.
Не могу в это поверить. Мои глаза пробегаются вверх и вниз по его фигуре. Нет слов, чтобы описать походку Грейсона: рука в кармане, мрачное лицо, точёные скулы, гладкие и загорелые щёки, безупречный рот, тёмные волосы небрежно взъерошены; клянусь, его потрясающие волосы – единственное, что в нём небрежно и игриво. Всё остальное – совершенство Бонда 007, даже эти прищуренные, орехово-зелёные глаза, которые кажутся удивительно замкнутыми и отстранёнными. Даже сейчас, спустя два месяца после встречи с ним, я чувствую, что он всё ещё сдерживает самую важную часть себя, но я отлично могу себе представить «нас» и то, чем мы можем быть, и полна решимости сделать так, чтобы это случилось. Грейсон и Мелани живут Долго и Счастливо.
Потом я вижу женщину за столом. Ожидающую его. Рыжую.
Когда Грейсон наклоняется, чтобы поцеловать её в щёку, кровь отливает от сердца.
Мы с Райли только и делаем, что во все глаза смотрим.
И я уверена, что это не он. Грейсон ведь работает… где-то. Это не может быть он.
Но очень на него похож.
Одетый во все чёрное, c блестящими под светом ламп волосами он садится в кресло, самоуверенно откидывается на спинку, а потом начинает говорить, склонившись над грёбаной свечой, с рыжей. Крашеной рыжей. Выглядящей старше, с «замороженным» лицом, лишённым всякой мимики.
Миссис Ботокс.
БОЖЕ МОЙ!
Это не может быть Грейсон!
Мне никто никогда не изменяет, это со мной изменяют.
От гнева скручивает мышцы живота, я пытаюсь дышать и заставляю свои лёгкие расправиться. Потом оглядываю ресторан в поисках чего-нибудь, что можно было бы бросить, но лучшее, что могу придумать – самой броситься на эту дрянную шлюху.
Глаза затуманиваются и болят от внезапного желания заплакать. Уже почти полночь. Через пятнадцать минут мне исполняется двадцать пять лет, а мой парень сидит за другим столиком с другой женщиной. Сейчас мне очень, очень хочется плакать.
Нет. И позволить ему снова видеть, как я хнычу и плачу, словно обиженная девочка? В голове вертятся способы избавиться от этой боли. Но как это сделать, когда он в твоих венах? Как?! Я громко смеюсь и крепко сжимаю руку Райли, но Грейсон даже не смотрит в мою сторону, он далеко и не слышит. Он и его престарелая шлюха увлечённо беседуют в их собственном мирке. В их собственном мире без Мелани. Какая-то часть меня всё ещё отказывается верить, что он мог так со мной поступить.
В голову приходит идея, я хватаю телефон и посылаю ему сердитый смайлик.
Потом говорю Райли:
— Если это он, то по крайней мере посмотрит на сообщение. Он раб своих телефонов.
Как по команде, мужчина за столом отодвигается назад и опускает руку в перчатке в карман, смотрит на свой телефон, смотрит на него долгое, долгое мгновение, затем убирает его и продолжает разговор с рыжеволосой.
Моё сердце только что раскололось на части.
Не знаю, как долго мы там сидим, Райли кипит от злости в своём кресле, яростно его сжимая. Они с Грейсоном мельком встречались на свадьбе Брук, и я могла сказать, что ни один из них не понравился другому. А сейчас на шее Райли вздулись вены.
— Я собираюсь туда пойти…
— И что? — останавливаю я его, потянув за рукав костюма. — Она может быть его клиенткой. Он так и не сказал мне, где будет на этой неделе…
Я замолкаю, когда женщина протягивает ему руку через стол, а он берёт её и то, что было у неё в руке. Затем передаёт ей коробку с бантом. Синюю коробку. Она заглядывает внутрь, выглядит довольной, он улыбается ей в ответ, они пьют вино.
— Официант! — кричу я. — Ещё один, пожалуйста!
♥ ♥ ♥
К тому времени, как Грейсон расплачивается, выписав чек, и они встают, чтобы уйти, я выпила уже приличное количество коктейлей. Райли тоже встаёт. Когда Грейсон и женщина направляются к двери, я сдуру с колотящимся сердцем разворачиваюсь на своём месте.
И вот тогда Грейсон меня видит.
Он смотрит на Райли, потом на меня, и по моему телу словно электрический ток пробегает. Я вижу, как в его глазах сменяется дюжина выражений, но он закрывает их, поворачивается к женщине, что-то шепчет и тянет её к выходу, как будто меня не заметил.
Всё это время он безбожно врал.
Всё это время он, наверное, смеялся над тем, какая я глупая.
Когда Грейсон с ней уходит, я вижу, как он чуть заметно поворачивает голову. Смотрит прямо на меня, и наши взгляды снова встречаются. Он изучает моё выражение, и на краткий миг отстранённость в его глазах сменяется… ревностью? Во мне, словно живой заряд, пульсирует предвкушение от того, как его глаза темнеют от… ярости? Этот взгляд украдкой вызывает покалывание конечностей, а потом Грейсон уходит, забирая её – другую женщину – с собой, ровно в полночь.
С днём рождения, Мелани…
Райли остаётся стоять, а потом смотрит на меня что-это-за-хрень взглядом.
— Твой парень…
— Бывший. — Внезапно меня переполняет неприкрытое и первобытное горе. — Бывший парень. Боже, он даже сообщение не отправил. Даже не… Райли, пожалуйста, пойдём. Пожалуйста, пожалуйста, давай уйдём отсюда.
Независимо от моего желания чувствую, как
