изучаю его впервые. До сих пор меня всё время куда-то тащили, или я куда-то бежала. И только сейчас обращаю внимание на кольцо, которое прорисовано вокруг дракона. Я считала его чем-то вроде рамки, но сейчас вздрагиваю, заметив, что оно двигается, словно живёт своей отдельной жизнью.
Присмотревшись, замечаю на нём микроскопические чешуйки, а в одном месте утолщение. Стоит погладить его подушечкой пальца и рядом со льдиной над поверхностью появляется треугольная голова нарга. Затем всплывает и огромное тело. Конечно же это она, та самая. Чувствую рисунок её сознания. Получается, что мы с ней каким-то образом связаны?
Тогда, при первом знакомстве, наргине понравился огонь? Выпускаю немного своей огненной стихии, предлагаю ей как угощение. Зверь принимает очень осторожно, словно бы стесняется, и я ощущаю её благодарность.
У нас ведь получалось общаться. Может, она поможет мне добраться до корабля?
Не самая умная мысль. С моего наблюдательного поста я вижу, что нарги уже достигли кораблей и один за другим выбрасываются на палубы.
Лезть в схватку двух драконов? Ещё безумнее. Голова разрывается в поисках выхода. Мне начинает казаться, что внутри неё что-то щёлкает. Угу. Извилина за извилину зацепилась.
И в довершение ко всему лёд подо мной начинает похрустывать. Он тает и истончается в более тёплой воде. Можно, конечно, сидеть здесь, подпитывая лёд магией и ждать, чем всё закончится. Но это невыносимо.
«Нар-рг», – сообщает Аирра.
И я отмахиваюсь. Как будто я сама не знаю, что это нарг.
«Нар-рг, – упорствует драконица. – Она говор-рит. Коснись её».
«Ты серьёзно? Нарги неразумны».
«Коснись», – рявкает Аирра.
На меня её окрик действует как удар. От неожиданности я вздрагиваю и тянусь рукой к голове нарга. Слишком резко. Льдина накреняется, и я съезжаю в воду. Точнее съехала бы, если бы водяная змея не поднырнула под меня так, что я оказалась верхом на её шее. То есть коснуться надо было? Ну я и коснулась всем чем могла: внутренней поверхностью бёдер, животом, грудью, руками.
«С-смори», – шелестит у меня в голове незнакомый голос.
Удивляться тому, что нарги разговаривают, времени не остаётся, потому что я вижу…
Вижу, как от пиратского судна тянется сеть из зелёных нитей. Самый толстый канат прямо сейчас вздымается в воздух над поверхностью воды вместе с чёрным зверем, в горло которого впился зубами другой водяной дракон.
«Джар-р, кр-расавец», – урчит Аирра.
Драконы снова скрываются под водой, и туда же ныряет конец зелёного каната.
А остальные более тонкие нити? Они исходят из того же места, что и тот, который управляет драконом, а их концы в беспорядке рассыпаны по морю, точнее уходят под воду в разных местах. И все они быстро двигаются. А средоточием, куда сходится большинство, является королевский флот.
Нити тянутся к наргам. К каждому по тоненькой ниточке.
Точно! Я же слышала: Барнабо связан с драконом через артефакт. Неужели он может приказывать не только дракону, но и наргам? Судя по тому, что я вижу, – так и есть. Ему подчиняются все, кроме той наргини, на которой верхом сижу я. Разбираться, почему моя змея неподвластна пирату, некогда. Надо что-то предпринимать. Эти нити вижу только я. И только я знаю, где артефакт.
Если бы была возможность предупредить деда и остальных… Но туда не подобраться: флот окружён, вода кипит от огромного количества наргов, кажется, их там не десятки, а сотни. На всех палубах идёт бой.
Снова перевожу взгляд на пробитый Рэем корабль. Тот вполне себе держится на плаву благодаря… льдине. И мерзавец, который управляет этим смертельным танцем морских змей, находится там.
А что, если попробовать?
Глава 29. Рэйгард
Барнабо. Выкрал. Мою. Истинную.
Между Барнабо и мной никогда не было открытой вражды. Но всегда было что-то вроде скрытого противостояния, ни разу не выходившего на поверхность. В юности мне было непонятно, почему бы двум единственным в своём роде разделённым драконам не объединить усилия в борьбе с наргами. Вдвоём мы могли сделать для Айсгарда во много раз больше. И к тому же я был не прочь поучиться у того, кто опытнее меня.
Барнабо старше, он дольше бороздил просторы морей, дольше воевал с наргами и до моего появления был самым успешным охотником.
Возможно, в этом и была причина того, что он меня невзлюбил? Мои первые же успехи в рейдах ещё в те времена, когда я был помощником капитана, если не умалили в глазах многих его заслуги, то, по крайней мере, потеснили его на пьедестале.
Мы приветствовали друг друга в портах, где случалось пересечься, но я всегда ощущал глухую стену, воздвигнутую именно им. А спиной нередко чувствовал его тяжёлый взгляд.
Дальше – больше. Я стал чаще добиваться успеха и не потому, что был сильнее. Просто перейдя от вольной жизни на службу к королю Айсгарда, я перестал промышлять на стороне, а Барнабо, по слухам, от контрабанды не отказался.
Это его дело. Все бывшие пираты этим занимались и занимаются. Я – нет, но и в их дела никогда не лез.
А поскольку я полностью посвятил себя охоте и официальному конвоированию торговых судов Айсгарда через гнездовья наргов, о моих успешных рейдах стали говорить больше, чем о рейдах Барнабо. И причина только в том, что я совершал их чаще.
Соперничество в мужской среде – дело обычное. Почему же мне кажется, что есть ещё что-то помимо этого? Всё это на грани ощущений и интуиции. На деле мы всегда держали нейтралитет.
Со временем я понял, что тёмные делишки Барнабо выходят за пределы обычной мелкой контрабанды, которой грешат остальные. Стали появляться слухи, что он причастен к участившейся пропаже девушек с магическими способностями. Однако это были всего лишь слухи, без единого доказательства. К тому же я считал, что не моё дело заниматься подобными расследованиями, даже если за Тенями наргов стоит именно Барнабо.
Так было до сегодняшнего дня, пока это не коснулось меня.
Когда Кире каким-то образом удалось активировать заблокированную пиратами метку, и я понял, где её искать, в первое мгновение меня окатило волной ярости, размывшей, словно прибрежный песок, все мои иллюзии о пиратском братстве. Но потом верх взял рассудок. Злиться, негодовать и философствовать – всё потом. Сейчас мне нужна холодная голова. Я должен спасти мою девочку.
Повезло, что флот короля Ингвара сразу пошёл в нужном направлении. Угадать его было нетрудно. Такую ценность, как княжна, могли отвезти только на невольничьи рынки или сразу к кому-нибудь из шейхов в один из Амиратов.
