Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
понять, что делаю. Видимо, я надеялся, что внутри будет кондиционер и, возможно, место для молитвы, пока танцевальная студия не откроется, но я также отчаянно желал найти внутри церкви что-то еще.
И нашел.
Парадные двери открывались в широкое фойе, уставленное кувшинами со святой водой, а двери в святилище были приоткрыты, выпуская блаженно прохладный воздух ко входу, но не на это я обратил внимание, как только зашел.
Первой я заметил женщину в передней части алтаря, она стояла на коленях со склоненной головой. Ее темные волосы были собраны в тугой пучок, как у танцовщицы, а длинная шея и стройные плечи были обнажены под черным топиком. Одежда для танцев, понял я, подойдя ближе и стараясь вести себя тихо, но, похоже, это не имело значения. Она была так поглощена молитвой, что даже не пошевелилась, когда я скользнул на скамью позади ее ряда.
Даже спустя все эти месяцы я мог проследить по памяти каждый дюйм ее спины. Каждую веснушку, каждую линию мышц, изгиб лопатки. И оттенок ее волос – темный, как кофе, и такой же насыщенный – я тоже прекрасно помнил. А теперь, когда она была так близко, все мои благие намерения и чистые помыслы поглощало нечто более темное и первобытное. Я хотел распустить этот пучок, а затем намотать ее шелковистые пряди на руку. Мне хотелось стянуть с нее топ и поиграть с ее упругой грудью. Я жаждал поласкать ее мягкие складочки через ткань эластичных танцевальных штанов, пока их не пропитают соки возбуждения.
Нет, даже сейчас я не был честен с собой, потому что на самом деле мои желания были гораздо порочнее. Я хотел услышать, как моя ладонь звонко опускается на ее попку. Хотел заставить Поппи ползать у моих ног, умолять меня, хотел безжалостно царапать щетиной нежную кожу внутренней стороны бедер. Хотел заставить ее стереть каждую минуту боли, которую мне пришлось испытать из-за нее, уничтожить память об этих минутах с помощью ее рта, пальцев и сладкой горячей киски.
Меня так и подмывало сделать именно это – подхватить ее на руки, перекинуть через плечо и найти какое-нибудь тихое местечко: ее студию, мотель, переулок, да все равно что – и показать Поппи, что именно сотворили со мной десять месяцев нашей разлуки.
«То, что она не со Стерлингом, еще не значит, что она хочет быть с тобой, – напомнил я себе. – Ты здесь, чтобы отдать ей четки, и всё».
«Но, может, одно прикосновение, всего одно, прежде чем отдашь ей четки и попрощаешься навсегда…»
Я опустился на скамеечку для коленопреклонения, подался вперед и протянул руку, застыв буквально в дюйме от ее тела.
– Ягненок, – прошептал я прозвище, которое ей дал. – Маленький ягненок.
Поппи напряглась всем телом, как только мой палец коснулся кремовой кожи на ее шее, и обернулась, ахнув от удивления.
– Тайлер, – прошептала она.
– Поппи, – сказал я.
И тут ее глаза наполнились слезами.
Мне стоило подождать, чтобы увидеть, что она чувствует ко мне, я должен был спросить разрешения прикоснуться к ней, я все это знал. Но сейчас она плакала, плакала навзрыд, поэтому я пересел на ее скамью и притянул Поппи в свои объятия – единственное место, которому она принадлежала.
Содрогаясь всем телом, она обняла меня за талию и уткнулась лицом в грудь.
– Как ты меня нашел? – пробормотала она.
– Стерлинг.
– Ты говорил со Стерлингом? – отстранившись, спросила она и вытерла слезы.
Я наклонился, чтобы встретиться с ней взглядом.
– Да. И он рассказал мне, что произошло в тот день. Когда вы поцеловались… – И на этом моя решимость улетучилась, потому что, несмотря на смену работы и проживание на другом континенте, я увидел Поппи сейчас и вспомнил, какую зияющую дыру оставил в моей груди их со Стерлингом поцелуй.
Теперь она плакала еще сильнее.
– Ты, наверное, меня ненавидишь.
– Нет. На самом деле я хотел тебя найти, чтобы сказать, что простил.
– Я думала, что должна была, Тайлер, – пробормотала она, уставившись на пол.
– Должна была что?
– Должна была вынудить тебя оставить меня, – прошептала она.
Даже мой пульс остановился, чтобы послушать.
– Что?
В ее глазах читались боль и чувство вины.
– Я знала, вместе мы могли бы справиться со всем, что Стерлинг для нас приготовил, но я не могла смириться с мыслью о том, что ты уйдешь из духовенства… откажешься от своего сана ради меня. – Она посмотрела на меня с мольбой на лице. – Я бы не простила себе, если бы ты это сделал. Не смогла бы спокойно жить, зная, что отняла у тебя твое призвание, всю твою жизнь, и все потому, что не могла контролировать свои чувства к тебе…
– Нет, Поппи, все было не так. Я ведь тоже там был, помнишь? Я выбирал то же, что и ты, и ты не должна нести это бремя вины в одиночку.
Она покачала головой, слезы все еще катились по ее щекам.
– Но если бы ты никогда не встретил меня, то никогда бы и не задумался об уходе.
– Если бы я никогда не встретил тебя, то никогда бы не узнал, что такое настоящая жизнь.
– О боже, Тайлер. – Поппи закрыла лицо руками. – Зная, что ты, вероятно, думал обо мне все эти месяцы. Мне ненавистно это. Я ненавидела себя. В тот момент, когда губы Стерлинга коснулись моих, я захотела умереть, потому что видела, как ты идешь через парк, знала, что ты там, и понимала, что причинила тебе боль, но я должна была это сделать. Я хотела, чтобы ты забыл обо мне и продолжал жить так, как хотел того Бог.
– Было больно, – признался я. – Очень больно.
– Я так сильно ненавидела Стерлинга, – пробормотала Поппи в свои руки. – Я ненавидела его так же сильно, как любила тебя. Я никогда не хотела его, Тайлер, я хотела только тебя, но как я могла остаться с тобой, чтобы при этом ты не потерял все? Я сказала себе, что лучше тебя оттолкнуть, чем смотреть, как ты чахнешь.
Я отнял ее пальцы от лица.
– Я выгляжу зачахшим? Потому что я на самом деле покинул духовенство, Поппи, и не из-за тебя, не из-за фотографий, которые опубликовал Стерлинг, а потому что постиг то, чего хотел от меня Господь. Он хотел, чтобы я жил другой жизнью и в другом месте.
– Ты ушел? – прошептала она. – Я думала, они заставили тебя уволиться, когда появились те снимки.
– Это было мое решение. Я думал… Наверное, я думал, что ты об этом знаешь.
– Но слухи… все говорили… – Поппи сделала глубокий вдох, не сводя с меня глаз. – Я просто решила, что эти фото разрушили твою жизнь. И понимание того, что отчасти это моя вина, что не будь меня в твоей жизни, Стерлинг никогда бы не нацелился на тебя, разрывало мне сердце, и я не смогла это вынести. Во мне не осталось ничего живого. Я очень сильно скучала по тебе.
– Я скучал по тебе. – В это время вытащил четки и вложил их в ее ладонь. – Я принес их, чтобы вернуть тебе, – и сжал ее пальцы вокруг священных бусин. – Я хочу, чтобы ты оставила их себе. Потому что я прощаю тебя.
«Это не вся правда, Тайлер».
Я сделал глубокий вдох.
– И еще кое-что. Мне было так больно, я чувствовал полное опустошение из-за того, что ты сделала. И сейчас я злюсь на тебя за это, сколько боли принесла нам обоим. Ты должна была поговорить со мной, Поппи, должна была рассказать мне о том, что чувствовала.
– Я пыталась, – сказала она. – Столько раз пыталась, но ты будто не слышал меня, будто не понимал. Мне нужно было заставить тебя забыть обо мне, чтобы я не разрушила твою жизнь.
Я вздохнул. Поппи была права. Она пыталась сказать мне. А я был так увлечен нашей любовью, так одержим своей борьбой и собственным выбором, что действительно не слушал ее.
– Мне жаль, – сказал я, вкладывая в эти два слова больше смысла, чем кто-либо другой когда-то прежде. – Мне очень жаль. Я должен был прислушаться. Должен был сказать тебе, что
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
