class="p1">Лика жадно прислушивалась. Зуен и другие айнэ выглядели довольными. Они отошли от тоннеля и подожгли фитиль.
Огонёк юркнул в тоннель, и через десять вдохов землю сотряс взрыв. Раздался громогласный протяжный вой, от которого у Лики душа похолодела.
Это было не эхо и не стон каменных сводов. Так могло кричать только живое существо. Лика разыскала взглядом Шора и увидела, что тот улыбается.
«Он что-то задумал», – поняла Лика и тоже улыбнулась, почувствовав надежду.
Зуен, отмахнувшись от пыли, отошла от шахты и посмотрела на Лику, затем на Шора. И лицо женщины исказилось от ярости. Лика, не поняв, чего ожидать, забилась в угол.
– Тащи её сюда! Живо!
Она завизжала, когда двое айнэ выволокли её из клетки. Краем глаза Лика увидела, что Шора схватили, когда он рванулся на помощь.
Зуен схватила Лику за волосы и ткнула лицом в песок.
– Это кричал наш бог! Бог Мер! А ты смеешь радоваться его страданиям?! Дрянь! Твоя кровь – дрянь! Неверная! Грязная воровка!
Зуен дёрнула Лику за покалеченную кисть.
– Тебя уже наказывали, да, а?!
– Не тронь её! Я сделал, что ты велела! – крикнул Шор.
– Я сказала, что тебе решать, быстро ли она умрёт. А это будет не смертельно, – прошипела Зуен, достав нож.
Она вытянула левую руку Лики перед собой, как мясник, готовящийся разделать тушу.
У Лики потемнело в глазах.
– Нет! Нельзя! – Она задёргалась, но рука будто оказалась в капкане, а когда Зуен замахнулась, Лика крикнула что есть мочи: – Я бесценная!
Нож порезал кожу, соскользнул и упал на песок – Зуен разжала пальцы.
– Что ты сказала? Повтори! – велела она, схватив Лику за шею.
– Бесценная! Я бесценная! – прохрипела та и залилась слезами. Зуен разжала руки, и Лика повалилась на песок. Она прижала левую руку к животу так крепко, как будто богиня её вернула.
– Врёшь!
– Я бесценная, – уже тише сказала Лика, задыхаясь от слёз, – я могу открыть твою шкатулку, только не режь мне руку, только не руку…
Зуен ещё ничего не сказала, но по алчному взгляду Лика поняла, что её пока не тронут. Она поднялась на ноги, вытерла лицо. Её колотило от страха.
Зуен не стала тянуть. Она хлопнула в ладоши и вытащила шкатулку. Лика много раз видела, как предводительница айнэ пыталась получить свой дар. Снова и снова решение зрело в голове. И сейчас Лика уверенно приняла шкатулку.
– Отрицатели отрезали мне руку, чтобы я перестала быть бесценной. Но этот талант не отнять, – сказала Лика и, прижав шкатулку к груди, нащупала нужный выступ. Шкатулка была простой, деревянной, как будто её сделал человек, а не богиня. И такие игрушки-головоломки дети в Илассете часто получали в подарок.
Лика прокрутила секретную задвижку, и шкатулка внезапно стала тяжелее. Лика чуть не выронила ларец и поставила его на песок. Живот скрутило от дурного предчувствия.
– Зуен, вот твой дар, – сказала Лика и откинула крышку шкатулки.
Чёрный непроглядный дым вырвался наружу. Едкое, вонючее облако моментально окутало всё вокруг. Лика растерялась, но Шор момент не упустил – перебросил её через плечо и побежал к шахте.
– Схватить их! – верещала Зуен. Щёлкнул кнут – сначала в отдалении, потом совсем близко, а третий щелчок стегнул по спине. Не выдержав боли, Лика закричала.
– Мы почти выбрались! – Шор забежал в шахту. Воздух тут был гораздо чище. Лика огляделась и увидела тёмные силуэты, которые гнались за ними с Шором.
– Шор, сзади, Шор!
– Я знаю, знаю! Держись! Зажми уши на счёт три! Раз!
Айнэ неслись следом.
Лика зажмурилась.
– Два! Три!
За секунду до взрыва Лика почувствовала, как Шор отозвал свою шкатулку.
А в следующий миг бушующий поток воды сбил обоих с ног.
– Держись!
Шор схватил Лику за локоть.
– Задержи дыхание и ныряй! Ныряй!
Лика ударилась о камень и едва сдержалась, чтобы не закричать, когда течение подхватило её и унесло вниз по гладкому спуску.
Кап.
Кап.
Кап. Кап.
Лику разбудило эхо. Она открыла глаза, но ничего не увидела. Темнота была густой как смола. Лика не могла понять: это она ослепла или просто оказалось настолько темно. Судя по ощущениям, руки и ноги были в воде, которая по какой-то причине была тёплой.
«Повезло», – думала Лика, не шевелясь. В холодной она бы замёрзла и не проснулась вовсе. Лика лежала на животе, сверху придавленная камнями. По телу волнами разливалась боль. Кажется, Лика ободрала спину, колени и локти. Саднил затылок, и волосы на макушке стягивали кожу: значит, там запеклась кровь.
Надо встать. Хотя бы сесть. Ну, или перевернуться. Попытаться.
У Лики не было сил. В горле першило, подступала тошнота: видимо, Лика наглоталась воды.
«Как странно: столько времени мечтала напиться вдоволь, а теперь меня мутит от воды. Шор бы посмеялся».
Шор!
Лика испуганно задышала, её бросило в жар. Она попыталась крикнуть, но не издала ни звука. Губы онемели. Даже эхо от капающей воды было громче, чем попытки Лики позвать друга. А вдруг он тоже лежал и не мог пошевелиться?
А вдруг…
– Ш-ш-шор-р, – не голос, а лишь тихий хрип. Лика зажмурилась и через боль позвала ещё раз.
«Давай же, эхо, помоги мне, подхвати его имя! Я не хочу здесь умереть».
Кап.
Кап.
«Проклятая вода! Прекрати, остановись, Шор, я здесь, я тут! Отзовись, пожалуйста! Ты не можешь быть мёртвым! Если я выжила, то и ты тоже. Ты здесь, ты рядом, я зову тебя по имени, я зову тебя по имени, пожалуйста, пожалуйста! Никто меня не найдёт в этой темноте, даже Двуликая, только ты».
«Шор».
«Шор?»
«Шор!»
Лика засыпала и просыпалась и, казалось, даже во сне продолжала звать. Порой она не слышала себя и пугалась, что голос ей чудится, что это на самом деле были только её мысли, а она не издавала ни звука. В конце концов сил не осталось даже на мысли. Наверно, вот так люди и умирают – в темноте, без возможности двигаться и молиться.
Вдруг где-то вдалеке Лика услышала шорох. Мокрые камни скрипнули и покатились вниз, плюхнулись в воду. Потом ещё раз. Кто-то шёл по пещере: слишком далеко, слишком недоступно. Лика не знала, был ли то Шор, или какой-то зверь, или игра воображения?
«Лика!»
Её позвали? Разве это возможно, разве это не сон? Звенящий голос в голове принадлежал ей или кому-то другому?
«Лика!»
Это темнота играла с ней в злые шутки. Это был сон. Всего лишь сон.
– Лика! Отзовись, пожалуйста! Лика!
«Нет.
Нет, нет, нет, мне не кажется. А если и кажется, то пусть
