я сажусь за ноутбук, который переношу в гостиную. Нечего привыкать к хозяйскому кабинету. А мои ученики как-нибудь переживут новую смену декораций. Сразу после уроков ухожу в душ. Долго стою под сильными струями воды. Кожу начинает сушить, а неприятный осадок с души всё никак не вымывается. Осадок не от дорогой, а, по сути, такой пустой драгоценности. Мысли о следующей женщине после меня соляной кислотой выедают мою душу. Намазавшись молочком, надеваю ночную рубашку и ложусь на свою половину кровати. Я слышу, как Кирилл уходит в душ, затем возвращается и матрас пружинит под весом его тела. Несколько минут он лежит, видимо прислушиваясь к моему дыханию, затем, решив, что я сплю, аккуратно притягивает меня к себе и прижимается лицом к моей спине. Можно повернуться и обнять его, но я не делаю этого. Пора привыкать к многогранному, сдобренному мёдом и обвитому розами, украшенному изумрудами, но от этого не менее ядовитому одиночеству. Я снова ухожу в него по протоптанной дорожке, ещё лежа в постели с любимым мужчиной. Из брака с Сашкой я вышла обновлённой, уверенной в себе, смело глядящей в собственное будущее. Из отношений с Кириллом, которые даже и не стали отношениями, я выползу, как выползают из разрушенных до основания руин: оглушённой, стоящей на коленях, бегущей от собственной тени.
Долго не могу уснуть. Осторожно, чтобы не разбудить Кирилла, выбираюсь из его объятий и ложусь на край кровати. Упасть не боюсь, потому что так и не засыпаю. Забываюсь в лёгкой рассветной дрёме и просыпаюсь, когда солнце начинает свой восход. Часы показывают семь. Набрасываю всё ещё лежащий на стуле халатик и спускаюсь на кухню. Долго смотрю в окно. Нет кота Васьки, даже машины Игоря. Поднявшийся ветер раскачивает верхушки деревьев парка Победы. Красивый пейзаж, но чужой. Всё здесь мне незнакомо и всему здесь я не нужна. Всё ждёт кого-то другого. Хочется убежать. Оставить вещи и купить билет на поезд, даже на самолёт. Я согласна на всё, чтобы оказаться за восемьсот километров отсюда.
— Софи, что случилось? Почему ты здесь? — Я не слышала, как Кирилл спустился, полностью уйдя в себя. Он пытается повернуть меня к себе, и я сдаюсь, переставая упрямиться. Но не смотрю ему в глаза, утыкаюсь головой в грудь. — Софи, ты же не плачешь? Что я сделал не так? Скажи, мы же друзья?
Считается, что ради дружбы можно пойти на многое. Вот и я собираю в себе все силы, чтобы улыбаться через боль, наполняю треснувший сосуд, растекаюсь и заставляю себя собираться воедино заново.
— Всё хорошо. В субботу у меня уроки рано начинаются. Проснулась по привычке и решила тебя не будить.
Боль — это тоже энергия. Я наполняю светом глаза, прежде чем поднять голову. Моё одиночество многогранно. Кириллу не уловить его суть, не распознать во мне. Он консерватор. Это я ради него меняю свои правила. Золото его глаз растекается по моим изумрудам не находя лазейки, чтобы проникнуть внутрь. Он ничего не замечает.
— Пойдём в кровать. Первый урок у тебя в одиннадцать, — хмурится он. — Я вчера заработался, а ты уснула. Почему-то думал, что ты зайдёшь ко мне после душа.
Как можно легкомысленнее пожимаю плечами:
— Я и так тебя постоянно отвлекаю. Уснула и уснула. Что здесь такого?
— Ты права. Ничего. Но теперь мы не спим, — он подхватывает меня под ягодицы и садит на пустой стол. Его губы находят мои, настойчивый язык толкается мне в рот. Искра внутри моментально разгорается ярким пожаром. Тонкий халатик бесшумно падает на пол. Мы занимаемся любовью в ярких лучах жаркого майского солнца. Страсть, бушующая в наших телах в силах испепелить всё вокруг. Но тень одиночества умна. Она стоит за спиной Кирилла, обещающе заглядывает мне в глаза и уходит в гостиную, подальше от жара наших переплетённых тел. Она подождёт. Ей некуда торопиться. Пройдёт совсем немного времени, и я окажусь в её безграничной власти.
Глава 35. Москва. София. Выход в свет
Лицо не напоминает восковую маску. Косметики не много. Но каждая чёрточка моего лица выигрышно подчёркнута. Стилисты Катерины постарались на славу.
— Ты произведёшь фурор, — искренно восхищается она.
— А нужен ли он Кириллу, — вздыхаю я.
— Может и не нужен, — легко соглашается женщина. — Но такому мужчине, как он, не обойтись без подходящей оправы.
— Наверное, его жена смотрелась бы лучше, — слетает с моего языка.
— Смотрелись они неплохо, — вновь соглашается Катерина. — Но чего-то, глядя на них, глаз не радовался. Не хватало ему что-то. Кирилл всегда был по отдельности, а Снежана его догоняла. Это очень бросалось в глаза.
— С нами будет ещё хуже, — не соглашаюсь я. — Мы всего лишь друзья.
— Не по — дружески Воронцов тебя целовал, — хмыкает Катерина. — Ой, прости. Это ваше личное дело. Но не только Кирилл сложный. С тобой тоже не просто. Ты под стать ему. Я это вижу. И просто у вас по определению быть не может. Хочу, чтобы ты это знала.
Она подвозит меня к дому Воронцова. Водитель уже открывает для меня дверь, когда женщина неожиданно признаётся:
— Мы с Антоном поженились совсем молодыми. Но он уже был успешным бизнесменом, подавал большие надежды, а я только одиннадцать классов отучилась. И у меня были свои грандиозные планы на предстоящую самостоятельную жизнь. В итоге, единственный план, который я выполнила — это план по его любви. Моё предназначение в этой жизни — любить Антона. И мы счастливы.
— Ты о чём — нибудь жалеешь, Катя? — спрашиваю я.
— Нет. Ну, может о том, что нам не дано ещё одной жизни. Встретимся вечером?
— Да, обязательно. Катя, спасибо тебе за всё.
— Антона благодари, — смеётся та. — Это он сделал меня такой.
Кирилл смотрит, как я одеваюсь. Платье застёгивается сбоку и его помощь совсем не нужна. Но он стоит, опёршись о косяк открытой в ванную двери и наблюдает за мной. На мне пока одно бельё. Дорогое. Купленное специально под платье под руководством Катерины. Трусики не из коллекции эскортниц, но и не закрытые. Сексуальные верёвочки здесь заменены полупрозрачным кружевом. Я быстро справляюсь с удобной застёжкой бюстгальтера. Воронцов не успевает отлипнуть от дверного косяка. Возвращаюсь в спальню, сажусь на кровать и натягиваю чулки. Вытягиваю сначала одну ногу, затем другую, поправляя тонкую лайкру. Затем наступает черёд платья. Не так быстро, но я справляюсь и с ним.
— Иди сюда, — просит Кирилл. Только теперь я замечаю в его руках футляр с украшением. Подхожу. Мужчина уже собран и полностью одет.
