Вице-Регентов Элементов.
– О, демоны бездны, вспомните о своей клятве на Символе. О, темные и могущественные, узрите, кто призывает вас.
Ночь снаружи была спокойной, темной и холодной. Ни одного звука не было слышно внутри, кроме слабого потрескивания дров в камине и нескончаемого скрипа бревен старого оседающего дома. Мужчины стояли, словно статуи, и Вероника, к которой вернулись старые воспоминания, излучала такое же спокойствие, ибо она уже участвовала в магических ритуалах прежде и была обучена сохранять неподвижность.
Эвокация закончилась и в комнате повисла мертвая тишина. Казалось, сила рекой света изливалась с меча на символ, а тело мага служило генератором, вибрируя с невидимой скоростью. Слабый ветерок в верхушках деревьев, наконец, нарушил спокойствие; затем ветер усилился и они услышали, как мертвые листья пронеслись по замерзшей земле. Ночь была неподходящей для шторма, но Вероника помнила о внезапном порыве ветра, предвещавшем шторм.
Последовал новый порыв стонущего ветра и в зарослях послышалось щелканье замерзших ветвей. И затем, внезапно, трескучий залп грома раздался над их головами, и дождь обрушился на землю стремительным потоком.
Вероника никогда раньше не видела такого дождя; в нем было неистовство тропического ливня и он, падая на скованную морозом землю, начинал стекать ручьями по всем склонам. Отовсюду они слышали звуки бегущей воды и прошло не так много времени, прежде чем река начала звучать по-другому.
С раскатом грома силы, сконцентрированные в комнате, казалось, высвободились. Энергия, сгенерированная инвокациями, как будто бы перенеслась с алтаря в облака, а оттуда обрушилась на землю с молниями и громом. Мужчины расслабились и подошли к единственному уцелевшему окну, наблюдая за непогодой.
В мерцающем свете молний они могли видеть реку сквозь просветы среди деревьев. Она разлилась на ветру, словно небольшое море, и поднялась, залив дорогу. Внезапно они услышали дикий рев, похожий на звуки поезда, едущего по виадуку. Он неуклонно приближался, как если бы какая-то тяжелая машина мчалась вдоль берега реки, а затем они увидели стену темной воды, окаймленной пеной, несущейся по реке со скоростью экспресса.
– Святые небеса, это еще что? – одновременно воскликнули мужчины. Очевидно, такой манифестации они не ожидали.
На волнах лавины за линией пены качались огромные бревна, похожие на копья грозной армии; следом за ними пронесся стог сена, а за ним – фермерская телега, переворачиваясь снова и снова.
– Где-то выше по течению могло прорвать плотину, – сказал Доктор Латимер, и большие шлюзовые ворота, пронесшиеся по реке, как плот, подтвердили его догадки. Лукас, ужасающий в смерти, был еще более кошмарным в воскресении.
– Быстрее, – закричал Третий, – Нельзя терять ни минуты! Одним небесам известно, что сделало наводнение с кладбищем, – и выбежал наружу в яростную, бушующую темноту.
Вероника, вцепившаяся в кадило, как если бы от него зависела ее жизнь, последовала за ним, и старик, все еще не снявший с головы капюшон, тоже отправился за ними.
Они прокладывали путь сквозь истерзанные деревья, ориентируясь по приземистой церковной башне, которая возникала из темноты при каждой вспышке молнии. Деревья кричали, рычали, трещали и содрогались; ветви падали вниз, как копья, и вода доходила до щиколотки, ибо замерзшая земля не могла впитать ее. Именно замерзшая земля, несомненно, стала причиной катастрофы, ибо вся вода, обрушившаяся на долину, стекала в реку с каждого склона. Обычно огромное количество грозового дождя впитывается пересохшей землей, прежде чем река успевает разлиться, но замерзшая земля не могла ничего впитать и дождь стекал с нее, словно с крыши; английские стоки не рассчитаны на подобные происшествия, и река, переполненная зимними водами, вышла из берегов буквально за пять минут.
Кое-как прошли они по камням разрушенной кладбищенской стены, оказавшись под укрытием церкви. Земля на кладбище медленно поднималась, а дорога, шедшая вдоль берега реки, обрушилась вниз. Разлившаяся река в своем безумном беге уже подошла к подпорной стене, поддерживающей берег, и когда они дошли до места, где был похоронен Лукас, в воздух поднялся огромный фонтан пены, когда ее длинная секция, фундамент которой был размыт, рухнула в реку.
– Вот здесь, это здесь! – закричала Вероника, спотыкаясь о низкий грубый земляной холм у самой кромки воды.
– Осторожнее! Отойдите! – закричал Доктор Латимер, схватив ее за руку. – Берег может обрушиться в любую секунду.
– Он уже рушится, – сказал Третий, и стоило ему это произнести, как кусок берега осыпался и Вероника мельком заметила некий темный предмет, показавшийся из желтой глины, когда Луна ненадолго выглянула из-за несущихся по небу туч. Он медленно наклонялся по мере того, как из-под него вымывалась земля, и рыхлые комья сверху, размытые ливнем, обнажили темный силуэт гроба, медленно соскальзывавшего в реку.
Одним прыжком Третий оказался в размытой могиле и схватился за металлические ручки в изголовье гроба, слабо поблескивавшие в лунном свете. Берег стремительно осыпался, но он уверенно стоял на ногах, и Вероника услышала звук разламываемого дерева, когда он попытался открыть крышку гроба каким-то металлическим предметом. Дерево было дешевым и хрупким, оно легко поддалось и когда его достигла вода, он выкарабкался из могилы, неся в своих сильных руках длинный белый предмет, и в проблеске света Вероника увидела черты Лукаса, закутанного в белый перепачканный саван, безмятежно спящего смертным сном, но не отмеченного разложением.
ГЛАВА 28
Они возвращались обратно в кромешной темноте. Мерцающие молнии иногда освещали кладбище с рядами надгробий и черных извивающихся тисов, в которых из-за шторма зияли дыры. Земля к настоящему моменту успела размокнуть, так что мужчины поскальзывались и едва не падали со своей ношей, оставив Веронику самостоятельно пробираться за ними вместе с кадилом, которое все еще оставалось у нее в руках и по какой-то неизвестной причине оставалось зажженным. Девушка надеялась и молилась, чтобы никто не выглянул из верхних окон хибар и не увидел их в прерывистом лунном свете. Она даже не могла представить себе, что они подумают об этой дьявольской процессии, облаченной в черные мантии, но была уверена, что это непременно свяжут с усадьбой и что даже эта заброшенная деревня уже дошла до той точки, когда готова будет учинить самосуд.
Они все еще были достаточно далеко от лесного укрытия, когда ее страхи сбылись. Она услышала, как в темноте недалеко от них открылось окно. Затем раздался звук открывшейся и закрывшейся двери. Насколько она могла судить, звук доносился с подветренной стороны, иначе вряд ли он был бы слышен, и догадалась, что он шел из дома Доктора Батлера, чей сад граничил с кладбищем.
– Быстрее, поторопитесь! – прокричала она своим спутника. – Кто-то
