сотни человек. Всех выживших потом орденами наградили, единственный такой случай в истории Поруссии. В этом полку к Максиму относятся ровно, хоть и без особого восторга. А вот 4-ый…
Именно благодаря поддержке этого полка, тогда еще просто пехотного, не гвардейского нынешний монарх смог пятнадцать лет назад взять власть в свои руки. Когда всем казалось, что эпоха дворцовых переворотов осталась в далеком прошлом, когда на предложение выйти на площадь в гвардейских казармах только покрутили пальцем у виска, нашелся все-таки один полковник, поставивший всю свою карьеру и даже жизнь на «зеро». И сорвавший в итоге куш. Сейчас этот полковник стоит во главе службы безопасности, и нет у его величества пса вернее, чем граф Белоф.
— Все это без сомнения очень интересно, — пожал плечами Зайвен, — но что мы будем делать здесь и сейчас? Может тебе стоит выйти и пройтись пешком? Все-таки отдельный человек идущий по улице привлекает к себе внимания куда меньше… А я как-нибудь проеду.
— Не суетись, — мотнул головой Найден. — Там третий батальон идет, видишь большие синие блямбы на беретах. До этого шел третий второй с желтыми блямбами. В полку всего три батальона, так что скорее всего, они проскочат перекресток раньше, чем до нас дойдет очередь…
— А если… — Что будет, если блокпост после прохождения гвардейского полка не снимут, узнать мужчинам не довелось. У кого-то другого нервы не выдержали раньше. Видимо, не только Найден в этот вечер не хотел пересекаться с королевскими гвардейцами.
У стоящего впереди них метрах в пятнадцати паромобиля одновременно открылись все четыре двери и наружу выскочило несколько мужчин в рабочих кожаных куртках и с шарфами, закрывающими лица. Без всякого промедления эти пятеро начали стрелять в сторону военных, одновременно разбегаясь в разные стороны.
— Бах! Бах! Бах! — Судя по плотности огня, каждый из неизвестных был вооружен как минимум двумя барабанниками, и патроны они при этом совсем не экономили.
Стоящий поперек дороги гвардеец с винтовкой в первый же момент поймал сразу несколько пуль и поломанной куклой повалился на брусчатку. В кого были направлены остальные выстрелы неизвестных бандитов, Найдену видно не было. Да и не так важно. Важно было то, что проходящий через перекресток гвардейский батальон — не весь вероятно, все же полутысяче человек на тесном пересечении улиц было бы просто негде развернуться, но пара взводов точно — принялся, недолго думая, палить в ответ.
— Ах ты ж сука! Валим! — Посреди лобового стекла неожиданно возникло отвесите от пули, брызнув внутрь салона мелкими осколками. Покрывшееся мелкой паутиной трещин стекло полностью лишило мужчин обзора, но в принципе им уже и не сильно хотелось смотреть на то, что происходит снаружи. — А то нас тут сейчас просто заодно перестреляют.
Виктор чисто на рефлексах открыл дверь и просто вывалился на тротуар в надежде, что ряд стоящих впереди машин прикроет его от огня гвардейцев. Военным нападение явно не понравилось, и разбираться кто тут хороший, а кто плохой солдаты, как водится не торопились, вместо этого паля из винтовок по всему, что шевелится, на все деньги.
Во всю кричали женщины, бахали выстрелы, звенело разлетающееся стекло. Кто-то в стороне орал что его подстрелили и истошно — переходя на визг — требовал помощи.
Бывший принц хотел было рвануть через тротуар к ряду стоящих всего в нескольких метрах домов, где можно было бы укрыться от выстрелов, но тут же передумал — буквально рядом с ним на землю упал какой-то безвестный горожанин с простреленной головой. Тяжелая винтовочная пуля буквально оторвала ему ползатылка, и теперь по грязному тротуарному камню быстро начала расплываться кровавая лужа. В такой ситуации разыгрывать из себя поднятую легавой куропатку бывшему принцу совсем не хотелось.
Вместо рывка Виктор, наоборот, распластался по земле и крутанувшись через бок — раненное плечо отозвалось застилающей глаза вспышкой били — закатился в щель между бордюрным камнем и днищем их паромобиля. Не самое надежное укрытие, но другого просто не было.
С трудом повернув голову налево Найден попытался посмотреть в просвет под транспортом на другую сторону улицы. Где-то там должен был быть Зайвен и, учитывая заметно большее расстояния до домов на противоположной стороне простреливаемой улицы, добраться туда толстяку было еще сложнее чем бывшему принцу. Разглядеть, однако ничего не удалось — городские власти экономили и после полуночи гасили большую часть газовых фонарей отставляя только каждый примерно пятый. Только что бы поздние прохожие ноги себе не ломали.
— Прекратить стрельбу! Прекратить я сказал! — Перекрывая сумасшедшую какофонию звуков послышался командный голос кого-то из офицеров. Ну или унтеров, не так уж важно на самом деле. Так или иначе, можно было возблагодарить всех богов, что среди солдат наконец нашелся какой-то командир понимающий, что эту вакханалию нужно прекращать. В любом случае бандиты уже либо погибли, либо сбежали — тягаться в огневой моще со стрелковым взводом дураков вряд ли нашлось очень много.
— Бах… Бах… — Выстрелы начали утихать и наконец совсем прекратились, судя по командирским крикам и угрозе сгноить кого-то на каторге, не обошлось без рукоприкладства. Все же в нормальной обстановке гвардейские офицеры традиционно даже с рядовыми стараются обращаться вежливо, как бы отделяя себя таким образом от серой армейской массы, где это самое рукоприкладство было делом в общем-то обычным.
Тут же явно кто-то уже понял в какую жопу они встряли — убийство на ровном месте десятка горожан полковому начальству могут и не простить — и принялся наводить порядок среди подчиненных.
Почувствовав, что самое страшное уже миновало, Найден выбрался из своего укрытия, сорвал с левой руки окровавленную повязку — не приятно, но светить в такой момент бинтами очень не хотелось, — и принялся осматриваться. В поле зрения бывшего принца лежало сразу несколько человеческих тел: кроме того самого горожанина с простреленной головой, чуть поодаль валялся один из начавших перестрелку бандитов, рядом с ним — демоны его знают как она там оказалась — лежало тело женщины в светлом вечернем платье. Чуть дальше гвардейцы толпились над кем-то из подстреленных сослуживцев, а посреди улицы на заляпанной маслом и конскими приветами брусчатке лежало тело Зайвена.
Виктор очень аккуратно, стараясь не делать резких движений приблизился к толстяку — тому явно уже не куда было торопиться. Зайвен лежал лицом вниз и ран его видно не было, однако судя по луже крови, всего за минуту — вся перестрелка на самом деле уложилась в несколько десятков
