вспышка в памяти: Татьяна вновь глянула на Сашу. Не может быть!
– Санька, это ты, что ли?! Деревянко?
Александра смущенно улыбнулась, кивнула:
– Я, как видишь!
– Как ты попал в женскую палату?! – еще более изумилась Таня.
И вся женская палата превратилась в одно большое ухо.
– Сядь рядом! – попросила Саша.
– Что, женишка привезли? – кто-то уже успел высказать веселую догадку.
– Хорошо устроилась!
Таня села рядом и первое, что сделала, поцеловала Сашу в щечку. Все, кто мог, устроили аплодисменты.
– Досталось тебе, бедный! – сказала она и погладила его по стриженой голове, обрадовавшись этой временной неразберихе.
– Танюш, а я ведь всех обманывала, и ты не догадалась, что я девчонка! – тихо сказала Александра.
– Что ты сказал?! – она широко раскрыла глаза, сразу поняв, что Саня не шутит. – Вот это номер!!!
Больше Татьяна уже ничего не могла сказать: ее милый застенчивый паренек в один миг превратился в симпатичную девушку! Почти как в русской народной сказке про царевну-лягушку…
– Были фронтовыми друзьями, Танюш, теперь станем подругами! Ага? – улыбнулась Саша.
– Уже стали, Санька…
Глава двадцать третья
С самого утра, точнее, ровно в 6 часов 30 минут, по установившейся еще до войны привычке командующий армией генерал-лейтенант Прохоров работал с документами. В это время, за исключением экстренных ситуаций, его никто не имел права тревожить. Адъютант приносил крепко заваренный чай в подстаканнике и отдельно на блюдце сахар и черный хлеб с маслом. Как и всегда, Федор Филиппович первым делом прочитал документы из папки «Совершенно секретно», потом перешел к бумагам второстепенной важности. Среди них взгляд его привлекла «Докладная записка» военного прокурора армии гвардии майора юстиции А. Сухарева. В первой части ее сообщалось, что органами ОКР Смерш армии проведена огромная работа по выявлению и разоблачению контрреволюционного предательского элемента, пробравшегося в ряды Красной армии и засланного немецкими разведывательными органами, оказана большая помощь местным территориальным органам НКВД по разоблачению контрреволюционного элемента из числа гражданского населения, бывших старост и полицейских, состоящих на службе немецких карательных органов, и иных пособников врага во временно оккупированных районах Курской и Орловской областей, ныне освобожденных. Однако наряду с этим ряд работников ОКР Смерш армии допускали извращение следственной практики и необоснованные аресты военнослужащих по обвинению их в контрреволюционных преступлениях. Так, оперуполномоченным отделения контрразведки Смерш танкового батальона старшим лейтенантом И. Волком были незаконно арестованы командир взвода *** танковой бригады И.Ю. Родин и рядовой А. Деревянко – по обвинению их в подготовке к дезертирству. Основание было не обосновано. Следователь ОО НКВД ОКР Смерш *** танковой бригады капитан Н. Левин принимал все меры к тому, чтобы безосновательно обвинить Деревянко в подготовке к измене Родине и контрреволюционных высказываниях. На допросах ставил ему несуразные вопросы, требуя от него неправдоподобных признаний, как-то: «вы следствие вводите в заблуждение, следствие предлагает вам стать на путь правдивых показаний» и т. п. При явно необоснованном обвинении направил дела через военного прокурора в военный трибунал. Родин и Деревянко были осуждены военным трибуналом и направлены в штрафную роту.
Перечень фактов извращения следственной практики, необоснованно возбуждаемых дел со стороны отдельных работников ОКР Смерш по обвинению военнослужащих и гражданских лиц в контрреволюционном и других преступлениях, фактов нарушения постановления ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 17 ноября 1938 г. можно было бы продолжить, однако и приведенные факты заслуживают соответствующего реагирования на них со стороны руководства ОКР Смерш армии и наказания виновных с целью изжития и недопущения впредь фактов необоснованных арестов военнослужащих и обвинения их в контрреволюционных преступлениях.
Военный прокурор *** армии гвардии майор юстиции А. Сухарев»
– Думают, никакой управы на них нет, – проворчал командующий и написал резолюцию: «Рекомендую дела по ст. лейтенанту И. Волку и капитану Н. Левину направить на рассмотрение в трибунал фронта».
Потом он приказал адъютанту принести представления к награждению участников операции по захвату и эвакуации с вражеской территории «Королевского тигра». Удовлетворенно прочитав фамилии представленных к награде, он внес поправку: напротив фамилии Родин Иван Юрьевич вычеркнул «орден Красной Звезды» и вписал «орден Красного Знамени».
– Что с «литерным»? – потом спросил командующий у адъютанта, имея в виду поезд, который должен был доставить «Королевский тигр», значившийся по классификации Panzerkampfwagen VI Ausf. B, прямиком в Ставку.
Адъютант посмотрел на часы и сказал:
– Через полчаса на станции должна начаться погрузка на платформу.
– Держи на контроле!
– Есть, товарищ командующий!
Через три недели раны потихоньку стали затягиваться, и Саша с помощью подруги вставала с постели. Госпитальное время тянулось медленно, Саша и Таня коротали его в беседах на разные девичьи темы. Особенно со смехом вспоминали, как Танька, зараза, в тот вечер хотела вскружить голову «лучшему парню» из деревни Большая Драгунская. А Санька стоически держала оборону, краснея от одной мысли, что Таня чисто по-женски почувствует, подметит, что Саша Деревянко вовсе не лихой парнишка, а девушка… Нет, не догадалась и не раскрыла эту страшную тайну.
А еще неделю спустя, когда холодный осенний ветер срывал уже последние листочки с березок за госпитальным окном и так же стыло и печально было на душе, Саше все чаще стали приходить унылые и безнадежные мысли. Куда направят ее после выписки из госпиталя? Стучать телеграфным ключом на узле связи, в тыловую службу, медсанбат… Боевому механику-водителю уж лучше санинструктором на передовую…
Тут в палату ворвалась Татьяна (из категории выздоравливающих), которая, как сорока на хвосте, первая приносила все госпитальные новости, и выпалила:
– Санька, а к тебе гости!
– Кто? – спросила Саша, потуже затянув поясок на халате, мельком глянув в маленькое зеркальце (недавнее приобретение) и причесав наскоро расческой (второе приобретение) уже отросшие вихры.
В палату, слегка раскачиваясь, как все массивные люди, вошел сам командир бригады полковник Чугун. За ним с сияющими лицами – экипаж: Иван Родин, Кирилл Сидорский и Руслан Баграев.
Саня ойкнула от неожиданности и восторга, поднялась, шагнула навстречу, слегка пошатнулась, и тут же попала в мощные объятия Василия Ивановича и всех поочерёдно ребят. Что было – просто счастье, радость, крики и веселье. Для танкистов сравнить можно это чувство, когда на боевых машинах, сметя все виды обороны, вырываешься на оперативный простор.
Тут Саня заметила, что у Кира и Руслика на груди ордена Красной Звезды, а у Ивана – орден Красного Знамени.
– Ой, поздравляю, ребята, с орденами! С вас причитается.
Сидорский положил рядом с койкой плотно набитый вещмешок и хитро подмигнул.
– Это, Саня, тебе доппаек от нас, понимаешь, для общего укрепления организма.
А Родин протянул фото, где они втроем были сняты на фоне «Королевского тигр», того самого,
